Юрий Булычев «Правление Никиты Хрущева»

«Относительность хрущевской либерализации, дальнейшее подавление религиозной жизни и интеллектуальной свободы, новые явления в культурной жизни советского общества».

С 1947 года на уровне высшего партийного руководства вновь обозначилось стремление начать борьбу против Православия. Во второй половине 1948 г. произошел перелом в отношениях советского государства с Церковью. Под давлением властей Синод был вынужден запретить крестные ходы, богослужения под открытым небом, духовные концерты в храмах вне богослужений. Началось насильственное закрытие только что открытых церквей, массовое изъятие церковных зданий и их переоборудование под клубы. Неоднократные попытки первоиерарха добиться встречи со Сталиным закончились неудачей. Интерес советского вождя к сотрудничеству с Церковью был утрачен.

5 марта 1953 г. умер Сталин. Занявший высшие партийно-государственные посты Никита Сергеевич Хрущев (1894-1971) был по своему искренним и честным, но малокультурным, духовно ограниченным человеком, сознание которого изначально формировалось в рамках сталинской политической школы под тоталитарным прессом коммунистической идеологии. Хрущев родился в селе Калиновка Курской губернии, с 12 лет начал трудиться на заводах и шахтах Донбасса, в 1918 г. вступил в партию большевиков, участвовал в гражданской войне, затем, после учебы в Промышленной академии, делает быструю партийную карьеру. В 1938 г. он становится первым секретарем ЦК КП(б) Украины, а через год членом Политбюро ЦК ВКП (б). После Великой Отечественной войны Хрущев становится первым секретарем Московского областного и секретарем Центрального комитета партии. Сталин приблизил к себе Хрущева, принимая его за простого, бесхитростного, исполнительного, далекого от политических амбиций мужиковатого партийца. К этому располагала и внешность, и поведение Хрущева во время сталинский застолий. Люди, лично знавшие его, описывают Хрущева как крепкого, невысокого, подвижного и часто озорного человека, с широким, украшенным двумя бородавками лицом, с огромным лысым черепом, крупным курносым носом и сильно оттопыренными ушами выходца из крестьянской России. Хрущев любил надевать украинскую косоворотку, изображая на сталинских посиделках «щирого казака» и отплясывая там гопак на потеху вождя и его окружения. Только глаза Хрущева — маленькие, серо-синие, с острым взглядом, способные излучать не только добродушие, но властность и гнев — выдавали в нем человека политического, способного повелевать людьми [1].

Заняв пост Первого секретаря ЦК, Хрущев сразу же проявил свою наивную и искреннюю веру в возможность усовершенствования советского строя на основе идей справедливости, честности, общего блага и построения коммунистического общества в ближайшие десятилетия. Он ясно сознавал необходимость преодолеть репрессивные формы сталинского управления страной, либерализировать режим, придать ему большую творческую динамику и связь с народом. Эти соображения побудили Хрущева начать критику «культа личности Сталина» на ХХ съезде КПСС в 1956 г., что положило начало периоду «оттепели» в советском обществе. «Оттепель» проявилась в критическом переосмыслении и официальной переоценке некоторых исторических фактов становления советской системы, главным образом репрессий 1930-х годов против партийных, военных и государственных руководителей, но без развенчания таких священных понятий как Ленин, Партия, Коммунизм, без пересмотра официальной версии Октябрьской революции, красного террора, коллективизации, идеологической природы советской лагерной системы. Советский идеологократический тоталитаризм сохранялся как система в полной силе. Критика «недостатков» и «ошибок» периода «культа личности Сталина» осуществлялась под строгим руководством партии, контролем партии и в интересах партии. Поэтому эта критика не столько освобождала и расширяла советское общественное сознание, сколько по новому его искажала. Ленинская политика идеализировалась, а сталинская эпоха рассматривалась как досадное и частное «отступление от ленинских норм». В рамках такой схемы при освещении темы репрессий 1930-х годов наметилась обратная крайность — оправдывать деятелей интернационал-социалистической оппозиции против Сталина как невинных мучеников и страдальцев, как «ленинскую гвардию», представлявшую якобы более демократическое направление большевизма. На практике же Троцкий, Бухарин, Каменев, Зиновьев и многие другие деятели интернационального крыла были не менее антинародно и антирусски настроены, чем сталинская национал-большевистская когорта, и их курс мог быть еще более враждебен интересам России, чем курс “сталинистов”. Поэтому вполне закономерным образом героизация репрессированной «ленинской гвардии» сопровождалась в период оттепели усилением борьбы с религиозными и русскими национальными ценностями и новым насаждением коммунистической идеологии. В 1959 г. был проведен внеочередной ХХI cъезд КПСС, провозгласивший полную и окончательную победу социализма в СССР, а в 1961 г. состоялся XXII съезд, получивший название съезда строителей коммунизма. На нем была принята двадцатилетняя программа построения коммунистического общества и выдвинут лозунг «нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме».

Под этим лозунгом развернулась жесткая борьба с религиозными и национальными традициями, которые рассматривались партийными идеологами как пережитки старого общества, препятствующие формированию новой исторической общности людей — советского народа. Официальная идеология утверждала, что в условиях победы социализма и развернутого коммунистического строительства в СССР исчезли все социальные предпосылки религиозной веры и таким образом предполагала жестко враждебное отношение государства ко всякой религии, подобное антирелигиозной политике советской власти в 1930-х годах.

Весной 1958 г. патриарх Алексий встретился с Хрущевым и потом сообщил в церковном кругу: «над Церковью собирается гроза». Одним из признаков этой грозы он считал требование властей убрать из пещер Киево-Печерской лавры часть мощей, закрыть доступ в пещеры под предлогом их антисанитарного состояния и необходимости реставрации. В начале 1960 г. Киево-Печерский монастырь был закрыт. Лавра осталась только историческим объектом для туристов. К 1961 г. число православных монастырей сократилось с 75 до 56. Вновь началось варварское разрушение храмов.

Ожесточенная борьба разгорелась в 1960-х годах между советскими властями и евангельскими христианами-баптистами. В начале 1960-х годов были закрыты тысячи молитвенных домов. Всесоюзный совет евангельских христиан-баптистов поддался давлению властей и согласился не допускать на молитвенные собрания детей, свести к минимуму крещение молодежи до 30 лет и т.д. Это вызвало движение «инициативной группы» против Всесоюзного совета. «Инициативная группа» образовалась летом 1961 г. и была возглавлена молодыми, энергичными людьми. Движение «инициативников» приобрело массовый характер. В 1962 г. инициативная группа была преобразована в оргкомитет, начавший издание духовного журнала «Вестник истины». Власти предприняли репрессии против этого религиозного движения, десятки его участников были осуждены и попали в лагеря. 16 мая 1966 г. состоялась демонстрация инициативников у здания ЦК КПСС в Москве. Демонстрантов было до 500 человек. Они требовали прекращения репрессий, но преследования баптистов развернулись еще шире. Инициативников преследовали по 142 статье «О нарушении законов об отделении церкви от государства и школы от церкви», введенной в Уголовный кодекс в 1960-е годы. За 25 лет гонений через лагеря прошли 2000 участников движения, некоторые по 5-6 раз.

Несмотря на некоторую либерализацию партийно-государственной культурной политики, связанную с критикой недостатков периода «культа личности Сталина», в стране сохранялось существенное ограничение и подавление интеллектуальной свободы. После опубликования в 1957 г. на Западе романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» на писателя была обрушена волна злобной критики, что не позволило ему получить Нобелевскую премию по литературе, присужденную [2]. Вышедшие из сталинских лагерей в 1950-х годах писатели Варлам Шаламов и Даниил Андреев не имели возможности опубликовать свои уникальные произведения. В 1965 г. были арестованы писатели Андрей Синявский и Юрий Даниэль, получившие большие сроки заключения за публикацию литературно-художественных сочинений в западных странах.

И все же нельзя отрицать явные тенденции расширение свободы творчества в советской культуре. Довольно мягкая концепция “советского общенародного государства”, пришедшая в 1960-х гг. на смену террористической доктрине государства “диктатуры пролетариата”, выразила общее смягчение тоталитарного режима и далее способствовала либерализации культурной политики партии. Поэтому 1960-е годы в значительной мере могут быть отнесены к периоду оздоровления культурного развития посттрадиционной России, где возникла большая, чем в предшествующий период, сфера культуротворческой и научной свободы. В дополнение к высокоразвитому в СССР искусству классического балета, оперы, симфонической музыки, драматического театра стали динамично развиваться жанры эстрадной музыки и поэтической песни, нашедшие массовую аудиторию и способствовавшие формированию внутренне и внешне более раскрепощенного поколения. Одним из символов этого раскрепощения стало увлечение джазовой музыкой. В 1966 г. в Москве состоялся крупный фестиваль молодежных джазовых ансамблей, продемонстрировавший интересное и динамичное развитие на российской почве далеко не поощряемого властями музыкального направления, родившегося за океаном.

В силу возможности многозначного отношения к советскому историческому опыту были созданы значительные литературно-художественные, публицистические, кинематографические произведения, способствовавшие пробуждению общественного самосознания, дальнейшему восстановлению русских культурных традиций. Стремление осмыслить внутренний мир и нравственные проблемы современника были отражены в таких популярных в 1960-х– начале 1970-х годов фильмах, как «Девять дней одного года» (режиссер М.И.Ромм), «Доживем до понедельника» (С.И.Ростоцкий), «У озера» (С.А.Герасимов). Серьезной кинопублицистической работой, в которой затрагивалась проблема социально-психологических основ тоталитарного общества, явился фильм М.И.Ромма «Обыкновенный фашизм» (1966 г.). Весьма человечный, лирический характер приобрело обращение у русскому героическому прошлому в кинокартине Э.Рязанова «Гусарская баллада».

Символом перемен стало и то, что молодые художники вновь начали вспоминать традиции русского авангарда, а театр Ю.Любимова «На Таганке» превратился в центр поиска новых форм театрального искусства и художественного раскрытия острых социальных тем. Артист этого театра Владимир Высоцкий сделался кумиром молодежи, а другой поэт-бард Александр Галич создал циклы песен на лагерную тему. Широкой популярностью пользовались лирические песни Булата Окуджавы. В стране наступила эпоха, чуть позже названная «эпохой бардов и менестрелей». Целые «концертные бригады» поэтов-певцов со своими гитарами разъезжали по стране, восторженно встречаемые толпами молодежи. Огромное количество слушателей собиралось на вечера поэзии и поэтической песни. 14-ти тысячный зал Дворца Спорта в Лужниках не вмещал всех желающих увидеть и услышать поэтов «новой волны» А.Вознесенского, Е. Евтушенко, Р.Рождественского, Б.Ахмадулину. Московская молодежь начала 60-х сделала центром оживленных дискуссий место у памятника Маяковскому. Здесь читались стихи Маяковского, Есенина, Пастернака, выступали любимые поэты, обсуждались вопросы литературы, искусства, международной и внутренней политики.

Вполне очевидным образом личностно-психологические переживания, интересы, интонации со второй половины 1950-х годов выдвигаются на первый план общественно-культурной жизни. В связи с этим тема личной судьбы, внимание к душевным состояниям человека, лирическое восприятие мира оттесняют на второй план официозную советско-патриотическую тематику в художественной литературе, киноискусстве, популярной песне. Все глобально-историческое и титаническое в советской культуре, возведенное в предшествующий период национального патриотизма, войн и побед, уменьшает свой удельный вес. Вместе с тем сохраняется и даже усиливается комсомольско-коммунистический романтизм, связанный не только с влиянием официальной программы коммунистического строительства, но и с неизжитой утопической верой в возможность «светлого будущего всего человечества», с надеждой на возврат к «незапятнанным» Сталиным идеалам партии и комсомола 20-х годов. Не случайно молодежь собиралась у памятника Маяковскому, а в массовой песенной культуре 1960-х песни о «комсомольской юности» и романтике «комсомольских строек» имели видное место.

В этом отношении показательны песни композитора А. Пахмутовой на слова поэта Н. Добронравова, исключительно популярные в рассматриваемый период. В них каноническая комсомольская романтика — коллективистская романтика идеологически мотивированных борьбы и свершений — тесно переплетена с «общечеловеческой» романтикой дальних странствий, неведомых дорог, большой мечты, «трудного счастья», имеющей сугубо личное значение и лирическое звучание. Если, например, в песнях Дунаевского эпохи подъема советского державно-патриотического духа на первый план было вынесено чувство величия Страны Советов, нерасторжимой, сверхличной общности советских людей на родной земле в рамках Социалистической Державы и, соответственно, господствовала идея походного марша советских людей в «светлое будущее», то в песнях Пахмутовой идеология движения к Высокой Цели, пафос героических свершений и континуум «советской соборности» составляют некий духовный «фон» на котором очерчивается мир переживаний отдельно взятой «советской личности». Причем эта личность проявляет любовь к своей стране и романтические свойства характера через глубоко персональные, индивидуально-психологические отношения к любимой девушке, к родному двору, к таежному морю, волнующемуся под крылом самолета; через потребность служить нравственно высокой цели, преодолевая при этом неизбежные житейские трудности.

Можно сделать вывод о том, что в советской, по природе своей глубоко идеологизированной, культуре со второй половины 50-х начинается и в 60-х годах широко распространяется нечто подобное секуляризации прошлых религиозных веков. То есть все идеологически сакральное и священное отступает перед интересами к обычной земной жизни, к отдельно взятой человеческой личности с ее неповторимым внутренним миром и самобытной судьбой. И так же как секуляризация и персонификация мироощущения в прошлые столетия сопровождалась полемикой с церковной концепцией мироздания, 1960-е годы стали временем появления многих свободомыслящих и начала полемики с коммунистическим вероучением.

[1] См.: Бурлацкий Ф. Хрущев. Штрихи к политическому портрету // Никита Сергеевич Хрущев. Материалы к биографии. -М.: Политиздат, 1989. С. 9-11.

[2] Свой известный рома Пастернак писал с 1945 по 1955 год. В 1956 году экземпляр романа автор передал на Запад со знакомым из делегации компартии Италии, предупредив не публиковать сочинение, прежде чем оно будет опубликовано в советских журналах. Однако в 1957 г. «Доктор Живаго» вышел на итальянском языке. В Советском Союзе разразился скандал, в травле писателя принимал участие сам Н.С.Хрущев. В 1958 г. Пастернака удостоили Нобелевской премии по литературе, но не поехал за ее получением, опасаясь, что после этого путь на родину ему будет закрыт.