Юрий Булычев «Михаил Ломоносов как выдающийся деятель русской культуры»

Михаил Васильевич Ломоносов (1711-1765) был человеком универсальных дарований: выдающимся ученым, мыслителем, художником и поэтом. Его деяния составили целую эпоху в истории отечественной культуры, а образ его личности имеет особую силу духовного воздействия на всякого, кто с любовью изучает эту историю.

Ломоносов был волевым, целеустремленным, подчас жестким в суждениях и неуемным в начинаниях великим деятелем. Он отличался добродушием, но, по словам Пушкина, шутить с ним было накладно. «Он везде был тот же: дома, где все его трепетали; во дворце, где он дирал за уши пажей; в Академии, где… не смели при нем пикнуть». Ломоносов не дорожил ни покровительством сановников, ни своим благосостоянием, когда дело касалось его чести или его убеждений. Своему покровителю графу Шувалову, вздумавшему над ним подшутить, Ломоносов твердо написал, что не только у вельмож, но у Господа Бога дураком быть не хочет.

Неисповедимая страсть к наукам побудила сына крестьянина и рыбака из деревни Мишанинской Куростровской волости Двинского уезда Архангельской губернии, в 19-летнем возрасте прийти зимой 1730 г. с рыбным обозом в Москву и поступить в Славяно-греко-латинскую академию. За один год освоив программу трех классов, Ломоносов в числе лучших учащихся был отправлен для дальнейшего образования в Германию. Он изучил комплекс физико-математических наук и химию в Марбургском университете, занимаясь также логикой, естественной историей, немецким и французским языками, беря уроки по рисованию, танцам и фехтованию. Там же Ломоносов глубоко познакомился с философией, благодаря лекциям знаменитого в Европе мыслителя Христиана Вольфа, стал сторонником идей Лейбница и пришел к убеждению, что закон опыта нужно восполнять философским осмыслением знания.

Природная одаренность и передовое по тому времени научное образование позволили Ломоносову стать выдающимся ученым мирового уровня. Крупнейшим научным достижением Ломоносова явился открытый им закон сохранения материи и движения, первая формулировка которого содержалась в письме к Л. Эйлеру от 5 июля 1748 г. «Все встречающиеся в природе изменения происходят так, – писал русский ученый, – что если к чему-либо нечто прибавилось, то это отнимается у чего-то другого. Так, сколько материи прибавляется какому-либо телу, столько же теряется у другого, сколько часов я затрачиваю на сон, столько же отнимаю от бодрствования, и т.д. Так как это всеобщий закон природы, то он распространяется и на правила движения; тело, которое своим толчком возбуждает другое к движению, столько же теряет от своего движения, сколько сообщает другому, им двинутому» [1].

Необходимо заметить, что для Ломоносова свобода научного познания и философского мышления нисколько не означала отрицания Бога и ценностей религии. Он был религиозным человеком по своей природе и вместе с тем гениальным ученым, который хорошо понимал, что религия и наука не должны стеснять друг друга. «Неверно рассуждает математик, – писал он, – если хочет циркулем измерить Божью волю, но не прав и богослов, если он думает, что на Псалтири можно научиться астрономии или химии». Ломоносову были чужды нападки на религию, свойственные французским просветителям.

Правда, великий русский ученый при всей своей религиозности был детищем просветительского столетия, отдаленным от строго церковной традиции. Он уже не вполне понимал собственные, религиозно-мистические задачи Церкви, смысл ее таинств, стремясь найти священнослужителям какое-либо мирское «полезное» применение, например, благотворительную деятельность и воспитание сирот. По мысли ученого, священники должны быть поставлены на службу просвещения народа. Главное дело духовенства – распространять «добрые нравы в народе чрез учение» и «везде, где только есть церковь, – писал Ломоносов, – должны попы и причетники учить грамоте… и не давать бегать по улицам малым ребятам». Монашество же, особенно в отношении молодых иноков, расценивалось Ломоносовым отрицательно, поскольку оно наносит ущерб размножению человеческого рода!

Также и свою страну Ломоносов воспринимал, как правило, не в качестве самобытной духовной величины и культурно-исторического явления, в решающей мере созданного под многовековым воздействием Православия, а в виде природно-географического феномена. По верному замечанию Н. Калягина, «…Россия его од – это уж никак не Святая Русь, а что-то скорее географическое, с просторами, недрами и минералами, с трудолюбивым и талантливым народом, который со временем неизбежно произведет собственных Платонов и Ньютонов, быстрых разумом» [2].

И тем не менее, мы встречаем у Ломоносова, хотя и отчасти секуляризованное, но глубоко религиозное отношение к жизни. Ученый воспринимает свое служение науке как святое дело, он видит одухотворенность природы и верит в Божественное Существо, волей Которого создается и существует мир. Наука для Ломоносова – познание Божественных начал мироздания, проявляющихся в целесообразности и гармонии всех вещей и существ. А поэзия в существенной мере – воспевание Премудрости Божией, о чем свидетельствует, в частности, стихотворение «Утреннее размышление о Божием величестве». В нем ученый и поэт говорит:

 

Творец! Покрытому мне тьмою

Простри премудрости лучи

И что угодно пред тобою

Всегда творити научи,

И на твою взирая тварь,

Хвалить тебя, бессмертный царь.

 

Научные занятия Ломоносов в течение всей своей жизни сопровождал изучением литературы и поэтическим творчеством. В Марбурге он познакомился с новейшей немецкой литературой, прочитал работы теоретика немецкой поэзии 30-40-х годов Готшеда и начал работу над стихотворными переводами. Во Фрейберге, где Ломоносов изучал горное дело, металлургию и химию, он много и увлеченно размышлял над теоретическими основами русской поэзии, штудировал трактат В.К. Тредиаковского о российском стихосложении. Он внимательно следил по материалам, опубликованным в иностранных газетах, за событиями, происходящими в России. Осенью 1739 г. Ломоносов с радостью узнал о взятии русскими войсками турецкой крепости Хотина и откликнулся на это событие большой одой. Ода была написана новым для русской поэзии тоническим стихом и явилась образцом новой силлабо-тонической системы стихосложения. Как справедливо заключают исследователи многогранного творчества Ломоносова, на книгу которых мы опираемся, «в новой форме стиха фрейбергский студент умело объединил богатство идейного содержания, понимание конкретной исторической обстановки, зрелость политической мысли и свои патриотические чувства» [3].

Впоследствии на протяжении двадцати пяти лет творческой деятельности Ломоносова похвальные, торжественные оды стали его основным поэтическим жанром. Несмотря на многовековую историю этого древнейшего вида поэзии, Ломоносов создал оду нового типа. По мнению исследователей, глубокое идейное содержание, горячий патриотизм, величественный и торжественный стиль ломоносовской оды, ее устойчивая строфическая организация, правильный размер – четырехстопный ямб, богатая и разнообразная рифма – все это было ново не только для русской литературы, но и для истории этого жанра в целом. Раздвигая рамки жанра и внося патриотический пафос Ломоносов, превратил оду в публицистическое произведение, служившее самым высоким идеалам поэта, его горячей заинтересованности в судьбе Родины[4] .

Важным этапом филологических исследований Ломоносова явилась работа над теорией русской прозы и над вопросами стилистики. В итоге этой работы появилась его книга «Риторика». Издание «Риторики» стало важным событием в истории русской культуры. Книга получила высокую оценку со стороны такого крупного представителя русской мысли и науки XVIII в., как В.Н.Татищев, который включил сочинение Ломоносова в число «преизрядных книг», которые «хвалы достойны». О большой популярности «Риторики» свидетельствовали сообщения из Академической книжной лавки, что книгу «беспрестанно спрашивают».

Этот общественный интерес к труду ученого объяснялся тем, что он прояснил и сформулировал основные принципы русской литературной речи, отличавшейся в начале 1740-х годов массой стилистических и лексических противоречий. «Риторика» Ломоносова содержала свод правил, которым необходимо следовать в литературных произведениях, где затрагивались преимущественно государственные, общественные и религиозно-философские темы.

Главной целью своей филологической деятельности Ломоносов считал утверждение национальной самостоятельности русского языка. В «Риторике» он с достоинством указывает, что русский язык не уступает по своему «природному изобилию, красоте и силе» ни одному европейскому. При этом он выдвигает тезис не только о равенстве русского языка с европейскими, но и о превосходстве его над ними. Ученый понимал, что современная ему языковая практика не соответствует таким утверждениям, и подчеркивал, что в этом виноват не сам язык, не его возможности, а те, кто этот язык употребляет. И Ломоносов ставил перед собой задачи: во-первых, привести язык в такое развитое состояние, какое наблюдается в западноевропейских языках, и, во-вторых, научить соотечественников правильному языковому употреблению. Решая эти задачи, он теоретические положения подтверждал выдержками из художественной литературы, отрывками из собственных произведений, благодаря чему «Риторика» превратилась в богатую хрестоматию, которая значительно расширяла круг литературных знаний русских читателей, существенно помогала развитию их художественного вкуса.

В период работы над подготовкой «Риторики» к изданию Ломоносова серьезно занимали вопросы русской грамматики. Он приступил к сбору материала для большого филологического исследования. Подчеркивая огромное значение грамматики, ученый писал: «Тупа оратория, косноязычна поэзия, не основательна философия, неприятна история, сомнительна юриспруденция без грамматики». Ломоносов первым попытался установить нормы русского литературного произношения. В основу его ученый положил «говор Москвы». «Московское наречие, – отмечал Ломоносов, – не токмо для важности столичного города, но и для своей отменной красоты прочим справедливо предпочитается…» [5]

«Российская грамматика», завершенная Ломоносовым к снредине 1755 г., как он и предполагал, стала сводом правил русского литературного языка того времени. Она, считают исследователи, оказалась самым популярным в XVIII в. учебным пособием, которому несколько поколений русских людей были обязаны своей грамотностью. На ней воспитывались и многие русские ученые. Вплоть до 30-х годов XIX в. изучение грамматического строя русского языка шло по пути, намеченному Ломоносовым. Его «Российская грамматика» выдержала более десяти изданий, и в наши дни является ценным источником для изучения русского литературного языка XVIII в.

Важную роль в развитии русского языка и русской литературы сыграла самая поздняя и наиболее зрелая филологическая работа Ломоносова «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке», впервые опубликованная в первом томе его сочинений, изданном в 1757 г. Московским университетом. По указанию исследователей творчества Ломоносова, в этом труде ученый решил три важнейшие для того времени задачи: 1) прояснил принципы взаимосвязи церковнославянских и русских народных элементов в составе русского литературного языка, 2) разграничил   литературные стили и 3) классифицировал литературные жанры. Решение этих проблем он подчинил патриотической идее, которой была проникнута вся его филологическая деятельность, – стремлению мобилизовать все живые национальные силы русского литературного языка в целях противостояния чужеродным вторжениям и органического включения науки и литературы в национальную культурную жизнь [6].

Словарный состав русского литературного языка был разбит Ломоносовым по двум признакам: по принадлежности слова к русскому или церковнославянскому языку и по степени употребляемости слова. Различая три стиля – высокий, средний и низкий, Ломоносов дал четкие практические указания и по вопросу о том, каким из трех стилей должны быть написаны произведения того или иного рода. Основная идея, положенная Ломоносовым в основу учения о трех стилях, заключалась в том, что самой существенной частью русского литературного языка, его первоосновой должна быть письменная и разговорная речь широких слоев народа, которую нужно тщательно оберегать как от перегрузки славянизмами, так и от чужеродных, неорганичных русскому языку слов, приходящих из иноземных культур.

Всему миросозерцанию и творчеству Ломоносова была присуща глубокая любовь к Отечеству, к его народу, его государству, его царям, к русской языковой стихии. Мир и покой России Ломоносов тесно связывал с прочностью законной верховной власти, с силой и славой русской армии. Он вдохновенно раскрывал эту связь в оде на воцарение императрицы Елизаветы Петровны.

Заботы о благе своей Родины заставили Ломоносова обратиться к изучению экономических и социально-политических проблем. Материалы по экономике Ломоносов собирал в течение многих лет, особенно интенсивно, когда занимался русской историей и географией. В его библиотеке в числе естественнонаучных и литературных сочинений было немало работ и экономического содержания, в частности, книга И.Т. Посошкова «О скудости и богатстве».

Ломоносов ясно видел перспективы развития России после петровских реформ. Он выступал за самостоятельное, независимое экономическое развитие страны, которое обеспечило бы ей политическое и военное могущество. Он замечал: «Коль многие нужные вещи, которые прежде из дальних земель с трудом и за великую цену в Россию приходили, ныне внутрь государства производятся и не токмо нас довольствуют, но избытком своим и другие земли снабдевают»[7] .

Рост благосостояния и могущества России, успешное экономическое ее развитие, по мнению ученого, зависят от нескольких условий. «Благополучие, слава и цветущее состояние государства, – писал он – от трех источников происходит. Первое – от внутреннего покоя, безопасности и удовольствия подданных, второе – от победоносных действий против неприятеля, с заключением прибыточного и славного мира, третье – от взаимного сообщения внутренних избытков с отдаленными народами чрез купечество» [8].

Тема мира, «возлюбленной тишины» в произведениях Ломоносова была связана с экономическим прогрессом. Он гордился успехами своей страны. «Российская империя, – с удовлетворением отмечал он, – внутренним изобильным состоянием и громкими победами с другими европейскими статами равняется, многие превосходит». Стремясь внести свою лепту в укрепление могущества России, он разрабатывал обширную программу освоения Северного морского пути, придумывал систему государственных мероприятий по увеличению народонаселения и т.д.

Последняя проблема была в то время особенно актуальной. Тяжелые войны Петра I, пагубно отразились на численности населения империи. В результате технико-экономических реформ первой четверти ХVIII в. повысился спрос на рабочую силу. Создание регулярной русской армии и флота также требовало большого количества людей. Прекрасное знание народной жизни и блестящая научная подготовка помогли ученому выявить и исследовать основные направления демографической политики, ведущие к сохранению и росту российского населения, которые Ломоносов изложил в трактате «О сохранении и размножении российского народа». Затрагивая в нем многие проблемы экономической жизни страны: «о исправлении земледелия, о истреблении праздности, о исправлении и размножении ремесленных дел и художеств, о лучших пользах купечества и лучшей государственной экономии» и др., ученый все свои размышления сводил к той ключевой идее, что в увеличении числа подданных «состоит величество, могущество и богатство всего государства, а не в обширности, тщетной без обитателей».

Важным делом жизни и творчества Ломоносова была историческая наука. От него, как известно, ведет свое начало антинорманнское направление в русской историографии, утверждающее славянские основания Российского государства, его самобытность и важную роль в мировой истории. В ходе дискуссии со сторонниками норманнской теории, виднейшим представителем которой был тогда профессор всеобщей истории Петербургской Академии наук Г.Ф. Миллер, Ломоносов опроверг утверждения Миллера, что Русское государство обязано своим возникновением исключительно норманнам. Он высказал мысль о том, что варяги-руссы были славянского происхождения и привел многочисленные аргументы для доказательства древности пребывания славян в Европе и славянской природы русской государственности. Ломоносов доказал, что имя «россы» появилось до варягов и независимо от них, что «российский народ был за многое время до Рюрика», что слово «Русь» славянского, а не скандинавского происхождения. В дальнейшем свою концепцию о происхождении Русского государства Ломоносов развил в «Древней Российской истории», над которой он работал в середине 1750-х годов. По утверждению Ломоносова, русский народ еще до Рюрика прошел длительный путь развития и имел самобытную культуру.

В своих лекциях по русской историографии В.О.Ключевский отмечает, что в отдельных местах своего исторического сочинения, где требуется догадка и ум ученого, Ломоносов зачастую высказывает блестящие идеи, которые имеют значение и теперь. Но в тех местах, где он выражает потребность Елизаветинского времени оправдать патриотический подъем народного духа, где он отвечает на нужду написать русскую историю до осознания того, что ее нужно научиться понимать, Ломоносов применяет приемы оратора или поэта, подменяя историческую мысль патриотической риторикой [9] .

Подходя к концу рассмотрения многогранной деятельности Ломоносова, необходимо сказать о нем как о художнике, создавшем непревзойденные образцы русского мозаичного искусства XVIII века, проекты памятников Петру I, Елизавете Петровне, мавзолея Петру I и монумента Екатерине II, а также образцы оформления общенародных празднеств.

Способности рисовальщика и архитектора Ломоносов проявил еще при обучении в Германии, где ему и его товарищам были предписаны занятия рисованием. Подлинный же талант художника раскрылся у Ломоносова, когда он увлекся в середине 1740-х годов мозаичным искусством. В этом увлечении соединились его художественные способности с одаренностью естествоиспытателя.

Познакомившись с мозаичными картинами, привезенными из Рима канцлером М.И.Воронцовым, Ломоносов, знавший о распространении мозаичного искусства в Киевской Руси, решил возродить в России это забытое искусство. Создание в 1748 г. Химической лаборатории позволило ученому начать исследования по химии и технологии силикатов, а также по теории цветов. Ломоносову удалось построить фабрику цветного стекла, создать собственную технику мозаичного набора, подготовить мастеров многих специальностей для нового производства из жителей окрестных деревень. В середине 1750-х годов в мастерской Ломоносова были созданы прекрасные мозаичные портреты Елизаветы Петровны, Петра Великого, Анны Петровны и ряд больших мозаичных картин.

Ломоносов разработал проект мозаичного монумента в честь Петра Великого, который предполагал воздвигнуть в Петропавловском соборе столицы. В 1761 г. Сенат утвердил этот проект и в следующем году Ломоносов начал набирать мозаичное панно «Полтавская баталия» для Петровского монумента. Это была последняя работа, выполненная под руководством Ломоносова. Проект монумента в силу ряда внешних событий остался не осуществленным. Но заслуги Ломоносова перед искусством были почтены избранием его в 1763 г. почетным членом Российской Академии художеств.

Ломоносовские мозаики обладают очень высоким качеством. Их краски не подвержены заметному изменению от влияния воздуха, солнца и даже времени. Сохранившиеся мозаичные портреты, изготовленные Ломоносовым или под его руководством, украшают многие российские музеи, в том числе Государственный Эрмитаж, Русский музей в Санкт-Петербурге, Исторический музей в Москве, Музей Ломоносова.

Определяя историческую ценность трудов и духовное значение самой личности выдающегося ученого, поэта, художника в русской культуре, следует сделать вывод, что Ломоносов и подобные ему люди явили в Елизаветинской и Екатерининской России качественно новый тип культурного человека. Тип человека, чуждого как старомосковской интеллектуальной ограниченности, так и односторонности новоевропейского рационалистического просветительства, с его богоборческими и революционными амбициями. Ломоносов, соединивший в себе высокоразвитое научное сознание, живую христианскую веру, глубокое национально-патриотического восприятие задач развития Российского государства, явился первым гениальным работником на поприще того великого культурного синтеза, который в следующем веке, в лице А.С. Пушкина и в явлении русской просвещенной православной культуры, найдет свое классическое завершение. Недаром Пушкин высоко ценил Ломоносова прежде всего как просвещенного национального деятеля. «Ломоносов был великий человек, – заключал поэт. – Между Петром I и Екатериной II он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать сам был первым нашим университетом»[10].

Несмотря на резко отрицательную оценку Пушкиным выспренности, искусственности, подражательности германским образцам, наличествующим в поэтическом творчестве выдающегося русского ученого, нельзя не увидеть, сокровенной близости в литературном опыте двух великих подвижников отечественной культуры, которая так ясно выражается стилистическим и смысловым сходством между Пушкинским «Я памятник себе воздвиг нерукотворный» и Ломоносовским «Я знак бессмертия себе воздвигнул». Поэтическое слово и поэтическая мысль Ломоносова настолько точно предвосхитили Пушкинскую поэзию, что, например, следующие строки оды на библейскую книгу Иова (в которых воплощено обращение Творца к человеку), кажутся пришедшими из пушкинского времени:

 

Кто море удержал брегами

И бездне положил предел

И ей свирепыми волнами

Стремиться дале не велел?

Покрытую пучину мглою

Не я ли сильно рукою

Открыл и разогнал туман

И с суши сдвигнул Океан?

[1] Цит. по кн.: Павлова Г.Е., Федоров А.С. Михаил Васильевич Ломоносов. М.: Наука, 1986. С. 212.

[2] Калягин Н. Чтения о русской поэзии // Русское самосознание. Философско-исторический журнал. 1998. № 5. С. 136.

[3] Павлова Г.Е., Федоров А.С. Михаил Васильевич Ломоносов. С. 95.

[4] Там же. С. 381-382.

[5] См.: Там же. С. 388.

[6] Там же. С. 389.

[7] Там же. С.346.

[8] Там же.

[9] Ключевский В.О. Сочинения в 8 томах. Т. VIII. М., 1959. С. 410.

[10] Пушкин А.С. Путешествие из Москвы в Петербург. Полн. собр. соч. Т. 5. М.: Правда, 1954. С. 161.