Возрождение Державы информационно аналитический портал
Когда правитель великой империи, история которой насчитывает уже более тысячи лет, начинает с высокой трибуны говорить глупости, немногие чувствуют опасность. Даже когда эти глупости подхватываются и начинают распространяться по всему обществу, становясь достоянием широких масс, проникая в мысли рядовых граждан, мало кто всерьез беспокоится об этом. Тектонические сдвиги в национальном сознании происходят незаметно. Только конечные следствия их, выходя наружу, приобретают впечатляющий вид кровавых революций и грандиозных катастроф.
На встрече со своими доверенными лицами президент нашей страны озвучил свое мнение о том, что является национальной идеей России. В силу характера мероприятия это мнение прозвучало как инструкция для повсеместного изучения и применения. Что же это за идея? Конкурентоспособность, оказывается. «Мы должны быть конкурентоспособны во всем — и человек, и отрасль, и население, и страна. Вот это должна быть наша основная национальная идея», — сказал он.
Конкурентоспособность – это наличие субъективных возможностей, позволяющих успешно конкурировать на определенном рынке. То есть производить и продавать товар, по качеству и цене не уступающий или превосходящий товары других продавцов, чтобы постоянный спрос на него обеспечивал постоянную прибыль, а стало быть, возможности для развития и укрепления благосостояния.
Казалось бы, чем не национальная идея. Но конкурентоспособность – это сугубо рыночный показатель, уместный лишь при описании товаро-денежных отношений. Назвав его «национальной идеей России», президент тем самым, во-первых, поставил экономику выше всех других областей жизни государства, во-вторых, заявил о необходимости применения рыночных критериев оценки не только к рыночным, но и ко всем прочим, то есть нерыночным отношениям. Из слов президента вытекает еще более смелый вывод – на самом деле нет таких отношений, которые не являются рыночными. Мир – это один большой рынок, на котором все покупается и продается.
Над этим стоит задуматься. Если хозяйственникам и предпринимателям не надо объяснять, что такое конкурентоспособность, то кроме них есть еще и другие категории граждан. И тут президента ждут некоторые трудности. Как могут быть «конкурентоспособными» те, кто, по нашим отсталым представлениям, вообще не является участниками рынка, кто ничем не торгует – врачи, учителя, военные, служащие? Возьмем больше – старики, дети, инвалиды? Или они не имеют права на существование? Но позвольте, а как же без них? Мысль, скованная наследием тоталитарности, отказывается ползти дальше.
Однако с помощью мудрых идеологов типа Познера эти трудности можно быстро преодолеть. Они легко растолкуют идеи, высказанные президентом, для широких слоев общества, и пояснят на сотне доступных примеров.
Итак, вы думаете, что врачи, учителя и военные не являются участниками рыночных отношений? Ошибаетесь. Есть спрос – есть и рынок. Есть спрос на качественные медицинские и образовательные услуги, на внутреннюю и внешнюю безопасность – значит, есть предложение, есть конкуренция. Во всяком случае, должны быть. Если всего этого нет – значит, налицо недостатки общества, препятствующие его дальнейшему развитию на пути к демократии, с которыми надо бороться путем дальнейших реформ.
Ты учитель или врач? Что же, тебе нечего продать? Ведь у тебя есть больные и ученики – разве они не покупатели? Прояви хозяйственную инициативу – продай им то, что они привыкли получать даром, например, стакан воды или вежливую улыбку перед началом занятия. Развивай рынок – преврати в товар то, что раньше им не было. Будешь успешно хозяйствовать на своем рынке – получишь прибыль и станешь платежеспособен. Станешь платежеспособен – сможешь приобрести нужные товары (услуги), и тогда наслаждайся здоровьем, образованием и безопасностью, сколько влезет. Ты неплатежеспособен – что ж, открой «Свод нравственных правил хозяйствования», недавно принятый на 8-м Всемирном Русском Соборе, и узнай из него, что «бедный обязан более эффективно трудиться».
Устал бояться преступности? Положение, вероятно, исправит конкуренция правоохранительных органов. Наше отсталое общество еще не дошло до такой степени либерализации, но надежда есть – впереди второй срок президентства. Безопасная жизнь займет свое достойное место в ряду прочих бытовых услуг. Ухудшение качества этой услуги повлечет за собой падение доходов ее дилеров, т.е. работников милиции. Соответственно, низкая рентабельность бизнеса в сфере охраны правопорядка может справедливо привести к ухудшению качества услуги, вплоть до ее полного непредоставления. И если милиционер, прибывший на место разбойного нападения на вашу жизнь и имущество, прежде всего поинтересуется вашим доходом и при его отсутствии развернется обратно, оставив вас на произвол душегубов, не обижайтесь. Ибо такова жизнь, то есть рынок — по мнению президента страны, в которой нам довелось жить. Украли кошелек – заплати за его поиск. Нечем, потому что все деньги были в украденном кошельке – а надо было застраховаться. На все вопросы жизни у рынка есть ответ, в этом его великая премудрость.
Воспалился аппендицит? Не беда, заплати за выезд «скорой», за услуги врачей, за операцию и за госпитализацию, и живи себе дальше. Не хватает на качественную операцию по рыночным ценам? Купи себе менее дорогую, у начинающих врачей-студентов и любителей. Вообще нечем заплатить – извини. Трудиться надо более эффективно.
Особо перспективным выглядит рынок семейных отношений. Представьте, какие выгоды можно получить от воспитания детей, если рассматривать свои отношения с ними как долгосрочные капиталовложения – предоставление кредита под определенные проценты. Включаем в контракт с собственным ребенком пункты о процентах за каждый год воспитания — за расходы на продукты питания, на игрушки, на праздничные мероприятия, на ухаживание в периоды болезни — и после наступления совершеннолетия ваше чадо будет вынуждено срочно искать работу, чтобы начать выплачивать эти проценты, а вы обеспечите себе безбедную старость и заживете припеваючи. Семья станет одним из самых высокодоходных видов бизнеса, а многодетные из объекта полупрезрительной опеки превратятся в финансовых доноров общества, интересы которых будут лоббировать соответствующие партии. Глядишь, так и демографическую проблему решим, ведь больше детей – больше денег. Не знаю, как в этих бизнес-семьях будет насчет сыновней и родительской любви… возможно, за отдельную плату?
Некоторые отсталые красно-коричневые личности могут возразить, что рыночные схемы неприменимы к семейным отношениям, с которыми у нас сейчас такая проблема. Ничего подобного. Конкуренция только поможет оздоровить демографическую ситуацию в России, привнеся в нее свежую предпринимательскую струю. Конкурентоспособные (одаренные и смышленые) дети смогут сами выбирать себе родителей – с более высокими доходами. Неконкурентоспособным (больным, отсталым) – соответственно, придется искать других. А те дети, кому вообще не найдется родителей – инвалиды, олигофрены? И для них найдется своя сфера рынка, и на них найдется свой покупатель. Было бы что продать.
Отдельным, не менее интересным бизнесом может стать сфера духовных услуг. Неужто Церкви чужда национальная идея России? Очищение совести можно также тарифицировать, как и уборку офиса. Душевное спокойствие – чем не товар? Снятие с совести груза тяжкого греха – одна цена, среднего – другая. Вы только представьте себе, какая конкуренция начнется между церквями, соревнующимися между собой, кто больше привлечет к себе покупателей. Можно наладить бизнес на заочном и даже фьючерсном (предварительном) очищении души, продавая фирменные грехоотпускательные средства (свидетельства, сертификаты, лицензии) тем, кто еще не совершил, но собирается совершить соответствующий грех. «Конкуренция церквей», «рынок душеспасительных услуг», «акции православной церкви» — как вам такие оригинальные словосочетания?
Таким образом, неправоту тех, кто сомневается в словах президента, доказать легко. Все могут быть конкурентоспособными, независимо от рода своей деятельности и даже от наличия трудоспособности – не только могут, но и должны, ведь такова наша национальная идея. Главное – осознать свой рынок, найти свой товар, продать его и получить прибыль. То-то социальная эволюция начнется, то-то процветание и развитие, то-то демократия и права человека. Дух захватывает. Россия станет великой страной с высочайшим уровнем конкурентноспособности. И в этой стране никто не сделает ни шага, невыгодного для себя. Исчезнут атавизмы прошлого, такие как романтическая любовь, подвиг Матросова, родительское самопожертвование, взаимное доверие и чувство единства. Вместо них появятся новые, более прогрессивные общественные явления и понятия – бизнес-любовь, бизнес-армия, бизнес-семья, бизнес-патриотизм.
«Юная, но опытная леди станет верной женой состоятельному бизнесмену не менее чем на год. Оплата почасовая».
«Мы так тебя любим, сынок. Ведь ты столько нам должен».
«Полюблю Родину за деньги. Гондурас не предлагать».
…
Имел ли в виду все это президент?
Может быть, имелось в виду нечто другое, более адекватное, просто, в соответствии с афоризмом одного из его бывших коллег, «хотелось как лучше, а получилось как всегда»? Может быть, президент просто хотел сказать, что Россия должна быть здоровым государством, которое успешно выступает наряду с остальными на мировой арене, вот только сказал это немного не так, как надо, не по-русски?
Действительность, однако, заставляет предполагать худшее. Владимир Владимирович отнюдь не похож на своих престарелых предшественников из КПСС, заплетающихся в своих мыслях и коснеющих в старческом маразме. Он достаточно молод, умен и владеет словом. Если уж он так сказал, значит, имел в виду именно то, что мы все подумали. И доказательство тому – вся история его президентства, являющаяся триумфальным шествием либерализма по России. Путин слов на ветер не бросает. Если он говорит, что мы должны быть конкурентоспособными, значит, всем неконкурентоспособным придется плохо.
У России нет достойного кандидата в президенты. Ни Путин, ни Глазьев, ни Харитонов, ни Хакамада, ни тем более какой-то Малышкин — никто не вытащит Россию из глубокого исторического кризиса, в который она продолжает погружаться, не сумев переварить горькое лекарство либерализма. Под соусом демократии в России узаконена диктатура нескольких кланов, севших на нефть и газ, рост добычи которых они выдают нам за рост ВВП. Эти кланы не думают ни о чем, кроме конкуренции друг с другом – отсюда и такие дикие «идеи». Национальная идея Путина – не более чем примитивный социал-дарвинизм, от которого со стыдом открещиваются даже в просвещенной Европе, столь уважаемой нашим Президентом. Вот вам весь уровень кремлевских политтехнологов – несмотря на многотысячные гонорары, они так и остались теми, кем были до перестройки — парнями «от сохи». Ни полета мысли, ни обращения к национальным традициям Третьего Рима — нет, они не способны на что-нибудь большее, чем бездарный плагиат.
По этому поводу, однако, переживать не стоит. Не надо вообще обращать внимание на современный политический театр, тем более участвовать в нем – справятся без нас. Настоящей русской организации нет – вот в чем проблема. Ее создание и строительство – вот задача, на которой мы должны сосредоточить свои усилия.
У всего в мире есть свое предназначение. Предназначение России – это и есть ее национальная идея, которую она должна не только понять, но и исполнить. Путь к этому лежит не через усиление внутреннего и внешнего соперничества, а через установление элементарного порядка в стране – порядка, которого мы ждем со времен Рюрика и никак не дождемся. Порядка, при котором подозрительная личность с кличкой «два процента» будет возглавлять не антикоррупционный комитет при правительстве, а список подсудимых по делу о коррупции. При котором взрывы не будут греметь в сердце Святой Руси, унося жизни невинных граждан. При котором прибыль будет приносить не изощренная спекуляция, а честный труд.
И в созидании этого порядка русские люди должны помогать и служить друг другу, а не конкурировать между собой.
Статья была впервые опубликована 16.2.2004