О современной России, самодержавии и «Народной монархии» в представлении И.Л. Солоневича

Говорят и пишут о государственном устройстве России сейчас — как и всегда, впрочем, очень много. Разные люди высказывают своё мнение, убеждают, доказывают, спорят, шумят, но в одном всё-таки обязательно сходятся — в неизбежности и необходимости демократического устройства нашей страны. Иногда, щеголяя своим патриотизмом и беззаветной преданностью «своему народу», вместо слова «демократия» употребляют более патриотичное — «народоправство». Почему, интересно, «левых» и «правых», «центристов» и прочих примиряет одно слово — «демократия»? Дело тут вот в чём.

Абсолютное большинство граждан находится под непрерывным информационным воздействием прессы, телевидения, радио: кажется, что выступают люди, представляющие абсолютно все точки зрения, весь спектр идей и представлений о государстве вообще и о государственном устройстве России — в частности. К сожалению, даже вполне порядочные, вменяемые люди, к нынешним властям и партиям имеющие отношение, мягко говоря, скептическое, говорят и повторяют почти одно и то же: «Всё, конечно, плохо, но вот выберем же когда-нибудь хорошего, по-настоящему русского президента (мэра, губернатора, депутата), и тогда всё у нас наладится. Демократия — это всё-таки народоправство. При демократии народ выбирает, а народ у нас мудрый…»

Из всего вышесказанного выводится убеждение: «Мы ничего изменить не можем, пусть уж всё остаётся так, как есть. Авось и так проживём как-нибудь». Это утверждение ложно, эта позиция чрезвычайно опасная. Следование настоящим курсом «либерально-демократических реформ» и последующее «демократическое» обустройство России означает окончательную гибель России и исчезновение русского народа с лица земли. У нас есть свой, Богом данный и указанный путь, способ существования, образ жизни. Тому свидетельство — весь многовековой опыт жизни нашего народа, труды наших великих соотечественников, в которых они чётко и ясно излагают основные, фундаментальные положения, на которых только и может строиться наше Всё: государство, общество, семья, быт, культура русского народа. Смертельная опасность западнических идей либерализма и демократии давно была осмыслена лучшими русскими умами, давно начали бить тревогу Д.А. Хомяков и Ф.М. Достоевский, К.Н. Леонтьев и Л.А. Тихомиров, многие другие.

Ознакомиться с трудами, почитать книги этих умных русских людей не всегда легко и просто. Как раз для них двери всех СМИ наглухо закрыты. Мы должны активнее участвовать в деле просвещения русского народа с помощью кратких обзоров и статей, содержащих наиболее существенные идеи русских мыслителей. Ход событий минувшего века даёт чрезвычайно богатую пищу для размышлений о судьбах человечества, для сравнения всех исторических и политических прогнозов, когда-либо дававшихся думающими людьми.

* * *

В XX веке окончательно установили, что существует три типа государств: «федерация», «конфедерация» и «унитарное государство». Некоторые учёные полагают, что существует и четвёртый тип государства — империя. Не останавливаясь на типологических схемах (об этом написано и сказано более, чем достаточно), определим и коротко рассмотрим самые существенные отличия европейской, западной государственности от государственности русской, поскольку современные наши реформаторы, как и многочисленные их предшественники, с маниакальной настойчивостью и тупым упорством пытаются уложить Россию в рамки западной, демократической модели государства.

Европейские государства возникали примерно также, как и все государства мира, поэтапно проходя всем известные исторические стадии, формации и т.д. Монархии регулярно вырождались в абсолютизм, после чего следовали взрывы в виде восстаний и революций, с последующей передачей властных государственных полномочий выборным лицам, не имеющим ни малейшего понятия об управлении государством: лавочникам, башмачникам, мясникам, авантюристам. Затем вся власть неизбежно переходила в руки магнатов, практически всё становилась объектом купли-продажи, а ложь и эгоизм становились нормой жизни человека в западных демократических странах. События последних лет, когда наших глазах Запад осуществил агрессию против Югославии и Афганистана, а сейчас очередную «гуманитарную миссию» в Ираке, со всей очевидностью подтверждает всё вышеизложенное. Но вернёмся к существу вопроса, поставленного в основание этой статьи, поговорим о государственности русской.

И. Солоневич совершенно справедливо писал: «Русская государственность, русская национальность и русская культура идут своим собственным путем, впитывая в себя ряд чужеродных влияний, но не повторяя путей никакой иной государственности, нации и культуры истории и современности. Империя Рюриковичей в начале нашей истории так же своеобразна и так же неповторима, как самодержавие московских царей, как Империя Петербургского периода…»

Почему Россия вплоть до XX века смогла сохранить именно свою, русскую государственность, несмотря на петровские реформы, несмотря на то, что «властители умов» — практически вся русская интеллигенция, — всегда с восторгом и умилением встречали известия о крушении монархий в Европе, о революциях, об учреждении там конституций и республик, а народ русский при этом никаких восторгов никак не проявлял? Ответ на этот вопрос, как правило, ищут в «деспотизме русских царей», в «рабской психологии», в «дремучем невежестве» русских людей, а то ещё и в «загадочной русской душе» и т.д. и т.п. На самом деле, всё гораздо проще и, в то же время, сложнее.

Известно, что каждый народ (нация, этнос, племя, род) всегда имеет определённые, присущие только ему одному, психологические черты, определённый тип межличностных отношений, неповторимый характер, своё миропонимание, свою религию и т.д. Всё это определяется одним словом — «дух народа». Это понятие, как ненаучное, отвергалось и отвергается и западными интеллектуалами, и нашей интеллигенцией, всегда паразитирующей на теле того же народа, с его «ригидным традиционализмом» и «идиотизмом деревенской жизни». Я же смею утверждать: основанием настоящей русской государственности всегда был именно дух русского народа. О том, что есть «дух народа», необходимо, на мой взгляд, остановиться и поговорить более подробно, более основательно.

* * *

Русская историография со времён Петра I, почти вся, за редким исключением, построена на западноевропейских образцах; русские историки, очарованные пышной и эклектичной европейской культурой, смотрели на историю России глазами немецких профессоров, использовали в своих работах нерусские методы, нерусские штампы и шаблоны. Не нам, безусловно, судить помазанника божьего, но именно в петровские времена эти образцы были положены в основание русской исторической науки. Именно Пётр Алексеевич, с юных лет заражённый ересью протестантизма, с неукротимой, бешеной энергией начал насаждать безумные пороки везде, где только появлялся. Пьянство, курение табака, оскорбление и унижение русского уклада, народных традиций; немецкие кафтаны и парики; уничтожение патриаршества и фактически полная секуляризация Церкви; жестокое убийство родного сына и наследника престола; тотальное обюрокрачивание всего государственного тела и небывалый по своим масштабам и бесстыдству расцвет казнокрадства — вот далеко не полный перечень «славных деяний Петра Великого». Главный, основной итог этих деяний: осуществилась заветная мечта Запада — русский дух был основательно подорван. Может быть, благодаря именно колоссальной территории России, русским людям удалось выстоять в этой войне Петра со своим народом и, главное, с русским духом, оказавшим наиболее стойкое сопротивление на юге и на востоке страны (казачество. — В.К.) и, конечно же, в Москве.

Следует всегда твёрдо помнить: европейские интеллектуалы во все времена с недоверием, страхом и раздражением относились к Руси, а затем и Российской Империи, — великому и могучему, таинственному и абсолютно самодостаточному соседу. Поэтому так много противоречий, мифов и просто нелепостей в книгах по истории нашей страны, написанных как западными, так и нашими исследователями. Этим обстоятельством успешно пользовались и пользуются многочисленные мистификаторы. Таким образом, историческая наука вряд ли поможет понять дух и характер русского народа. Тогда, может быть, литература? И здесь нельзя не согласиться с И. Солоневичем: «Психология народа не может быть понята по его литературе. Литература отражает только отдельные клочки национального быта — и, кроме того, клочки, резко окрашенные в цвет лорнета наблюдателя. Так, Лев Толстой, разочарованный крепостник, с одной стороны, рисовал быт русской знати, окрашенный в цвета розовой идеализации этого быта, и, с другой, отражал чувство обреченности родного писателю слоя… Плюшкины могли быть, как могли быть и Обломовы, но ни один из этих героев никак не характеризует национальной психологии русского народа». В самом деле, зачитываясь книгами наших, действительно гениальных, писателей, мы умиляемся переживаниями Наташи Ростовой, сострадаем Анне Карениной, князю Мышкину и Акакию Акакиевичу — всё так, но где же настоящий народ, настоящий дух народа? Его просто нет в литературе, за исключением, пожалуй, некоторых сказок А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя и рассказов Ивана Шмелёва! Действительно, только погрузившись в народные предания и былины, сказки и песни можно почувствовать тот родной и неповторимый, дивный «русский дух», которым крепилась русская государственность, ставшей опорой всего православного мира на тысячу лет.

И. Солоневич несомненно прав в том, что не Платоны Каратаевы, а Минины и Пожарские, Суворовы и Кутузовы одерживали блистательно победы над вражескими полчищами, что не Обломовы и братья Карамазовы, но Дежнёвы и Хабаровы в невероятно короткие сроки утверждали знамя Российской Империи, русскую государственность на обширнейших пространствах Сибири и Дальнего Востока. Считаю необходимым подчеркнуть, что все эти люди, настоящие русские подвижники и герои, были православными христианами, людьми глубоко верующими, о чём И. Солоневич, к сожалению, забыл упомянуть.

Стоит ли говорить о том, что русская государственность начала по-настоящему складываться только с начала Крещения Руси? Этот факт настолько очевиден, что даже недругам нашим отрицать его неудобно (за исключением, конечно, совсем уж сумасшедших, коих развелось сейчас превеликое множество). Когда же, наконец, на Руси установилось самодержавное правление Царя, помазанника Божьего, когда народ почувствовал крепкую почву под ногами, произошла, как сейчас говорят, его «самоидентификация» — русские люди окончательно осознали себя русским народом, стали «крепки духом». И никакие теперь стихийные бедствия, нападения врагов, никакие нестроения и смуты не могли погубить русский народ, потому что на земле был Царь-батюшка, а небе — Господь Бог.

Русское самодержавие коренным образом отличалось от разных форм государственности (абсолютизм, выборность или папоцезаризм) в европейских странах, от деспотий эмиров, султанов и богдыханов на востоке и юге от России. Нигде больше, как на Руси, не было такой прочной и устойчивой, непосредственной связи между православным русским народом и православным русским Царём-самодержцем. Еще со времён Андрея Боголюбского, русские князья начали делать ставку именно на низовую массу, на «мизинных людей», противостоящих боярству, обеспечив этим прочную основу русской государственности на века вперёд. Ни Андрей Боголюбский, ни Иван Калита, ни Иван Грозный не смогли бы бороться одновременно и с удельными князьями и с ордой, с поляками и шведами, не имея поддержки мизинных людей. Историки же, досконально изучая и выставляя напоказ всю подноготную из жизни «великих мира сего», буквально фонтанируя чрезвычайно противоречивой информацией о деяниях «крупных государственных деятелей», почти начисто замалчивают большие дела маленьких людей…

«Старшие города и все бояре — пишет владимирский летописец — захотели свою правду поставить, а не хотели исполнить правды Божией… но люди мизинные владимирские уразумели, где правда, стали за неё крепко и сказали себе: либо князя Михаила себе добудем, либо головы свои положим за Святую Богородицу и за Михалка-князя…»

В этой борьбе мизинные люди одержали победу. Ведь, если народ точно знает, чего он хочет, то и государь знает это, и вместе они становятся той могучей силой, способной противостоять любому противнику. Расцвет и могущество Московской Руси только тем и можно объяснить, что необыкновенно крепка была связь низовых людей, трудовой массы москвичей с князьями, а затем и царями московскими. Не было ещё так сильно боярство, ставшее впоследствии средостением между царём и его народом, не были ещё так сильны аристократия и дворянство, ставшие при Петре тем мором и язвой на теле России, которые, в конце концов, её и погубили. Киевская же Русь пошла по путям аристократическим, отчего захирела, перестала быть самостоятельной силой, перестала существовать вообще.

* * *

Есть народы, психологически или, лучше, духовно не приспособленные к республиканской форме правления, к которым относится и Россия. Прошедший XX век продемонстрировал это со всей очевидностью, преподав нам страшный, жестокий и, одновременно, хороший урок. Наши либералы любят повторять слова булгаковского профессора Преображенского: «Разруха начинается в головах людей». Что под этим понимают либералы-гайдары и демократы-шендеровичи — понятно. Мы же, люди православные, прекрасно понимаем совсем другое: коммунистические, социалистические, социал-демократические, либерально-демократические и даже нацистские идеи — всё это «одного поля ягода», сиамские близнецы с одной кровеносной системой. Именно эти и подобные им идеи порождают гниль и разруху в головах, убивают душу, сеют смерть по всей земле-матушке.

Президент республики избирается народом; пахан на зоне, авторитетный вор — тоже. Только на зоне всё-таки чуть-чуть честнее: сила воли, физическая сила, ум, хитрость и животный цинизм — всё это не скрывается, а наоборот, — демонстрируется. Демократические же выборы в республиках, особенно в «цивилизованных» странах — это всегда торговля, всегда подкуп, всегда бесстыдная ложь, прикрываемая морем слов о благе всего народа и каждого человека в отдельности. За примерами никуда идти не надо…

Вышесказанное никак не означает, что народное представительство не нужно. Оно не только нужно — оно необходимо. «Монархия без народного представительства работать не может», — писал И. Солоневич. Только это должно быть действительно народное представительство, составленное из людей «государевой службы», «земской службы» и духовенства, то есть — Собор. А это имеет смысл только при наличии у народа православного государя-самодержца. Таким образом, самодержавная монархия плюс народное представительство и есть народная монархия. В таком случае никакая аристократия, никакая интеллигенция, никакая олигархия, никакие партии не помешают диалогу между царём и народом. И никаких «ветвей власти», «системы сдержек и противовесов»: только «…разделение труда, а не разграничение властей». Вот главная мысль настоящих защитников, охранителей православного русского народа, русского государства.

Наверное, нам ещё долго нужно будет напоминать самим себе о том, что история Отечества нашего, её настоящее и, возможно, творимое сейчас будущее, только-только начинает переосмысливаться, благодаря открывающимся перед нами тайнами прошлого, бывшего очень долго за «семью печатями». Ещё совсем недавно, я, например, почти не сомневался, что царствование Иоанна IV Грозного было одним из мрачнейших периодов русской истории, основывая свои представления на разрешённой для чтения литературе. Пётр I Великий, Екатерина II Великая, наоборот, казались чуть ли не спасителями России; Павел I был «сумасшедшим», а Николай I — просто «живодёр»… Так бывает всегда, когда, по словам отца Иоанна, митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского, «надо всем главенствует «примат концепции над фактом», а «… богоборческие «концепции» научного мировоззрения… долгое время безусловно преобладали над фактической стороной русской истории, свидетельствующей о её глубоком религиозном смысле». Трудно сейчас понять, почему такие почтенные историографы, как Карамзин, Соловьёв и другие, в основание своих трудов по истории России положили записки, точнее, — концептуальные фальшивки, — таких, например, деятелей, как монаха-иезуита, папского легата и агента Антония Поссевина; вестфальского авантюриста Генриха Штадена; англичанина Джерома Горсея и многих других, стряпавших и распространявших в странах Европы русофобские мифы и легенды. В устойчивости этих легенд, живучести этих мифов я убедился сам, будучи недавно в Германии и общаясь с вполне нормальными людьми. Их, немцев, сочувственно-пошлые представления о русской истории показались мне настолько дикими и нелепыми, что приходилось срочно переключаться на любую другую тему, лишь бы поскорее уйти от разговоров об истории России. К сожалению, и у нас большая часть людей имеет совершенно неверное, искажённое представление о своём прошлом, о своих предках и корнях, о своей родной культуре. И всё же у нас, к нашей несомненной радости (в отличие от Запада, где грязная русофобская кухня бесперебойно работает уже многие сотни лет, где ядовитая ложь о России вдалбливается в головы крепче евклидовых аксиом), сегодня вновь забили чистые родники — источники истины о нашей Отчизне, нашей Родине, нашем Отечестве; уже немало православных издательств выпускают настоящую литературу о России, о её прошлом: блистательном — во времена настоящего самодержавия, трагичном — во времена смутные и революционные; в большом количестве издаётся святоотеческая литература — всё это даёт надежду на скорейшее просвещение нашего народа, пока, слава Богу, всё ещё русского, по преимуществу. Одним из таких источников, несомненно, является Иван Лукьянович Солоневич, главный труд которого — «Народная монархия» — был в основании этой небольшой заметки. Читая книгу, погружаясь в мир совершенно неожиданных представлений об истории русского народа, в чём-то не соглашаясь с автором, постепенно начинаешь чувствовать и понимать то, о чём всегда, где-то в глубине души, смутно догадывался: единственно возможный путь спасения нашего Отечества, нашего с вами спасения — это восстановление самодержавной царской власти, народной монархии в России.

* * *

КРАТКАЯ БИОГРАФИЯ

Родился Иван Лукьянович Солоневич в семье белорусского крестьянина 14 ноября 1891 года в Гродненской губернии. В родне оба деда и пятеро дядьёв были священниками. Закончив экстерном гимназию, Солоневич поступил на юридический факультет Петербургского университета и получил диплом в 1917 году. Во время учебы в университете занимался журналистской деятельностью, специализируясь в спортивной и криминальной тематике. Солоневич успел повоевать на полях первой мировой войны, в гражданскую войну в частях добровольческой армии. В 1933 году вместе с братом и сыном был заключён в ГУЛАГ в Карелии, откуда все они в 1934 году бежали в Финляндию. После недолгого пребывания в этой стране Солоневич с сыном переехал в Софию, где начал издавать газету «Голос России». Вместе с братом Борисом он является создателем «движения штабс-капитанов», входившее в правое крыло довоенных эмигрантских организаций. В 1935 году вышло первое значительное произведение И. Л. Солоневича «Россия в концлагере». На него было совершено три покушения, одно из которых закончилось гибелью жены. Солоневич был вынужден переехать в Германию, где прожил до конца войны, причем последние годы войны под надзором гестапо.

После окончания войны Солоневич попал в английский лагерь для перемещенных лиц. Находясь в оккупационной зоне, он написал книгу «Диктатура импотентов», называя социализм диктатурой бюрократии. Вырвавшись из лагерей, после недолгого скитания по Европе, Солоневич осел в Аргентине. Там он основал народное монархическое движение, газету «Наша страна», которая и поныне еженедельно издается в Буэнос-Айресе на русском языке его последователями. В Аргентине же написал книгу «Народная Монархия», в первоначальной редакции именовавшуюся «Белая Империя». Скончался Иван Лукьянович Солоневич 27 апреля 1954 года.