На приеме у Сталина. Часть 2.

Продолжение статьи Владимира Николаевича Киселева, посвящённой личности Сталина и его реальной деятельности как главы государства. Часть первая…

Рассмотрим четвертый период – интенсивность приема в кремлевском кабинете после Великой Отечественной войны с октября 1945 г. по конец жизни И.В.Сталина (см. рисунок).

Что обращает на себя внимание при первом взгляде на этот график? Два обстоятельства:

тренд интенсивности приема посетителей в кремлевском кабинете Сталина линейно падает, начиная с 90 мин в 1945 г. до нуля в августе 1953 г.
ежегодные перерывы по два-три месяца, а иногда и четыре в приеме посетителей.

Такая закономерность требует объяснений.

Наиболее логичное объяснение первому обстоятельству — Сталин старел, что привело к сокращению жизненных сил. При этом никакого ослабления интеллектуальной мощи человека не наблюдается. Достаточно посмотреть его выступление на XIX съезде партии (сейчас это может сделать каждый желающий, зайдя в Youtube, например). Феномен этот известный и достаточно распространенный: человек, занимающийся творческой интеллектуальной деятельностью, сохраняет ясность ума до самой смерти (не приводить в качестве примера б. Президента США, актера Рейгана, которого в конце жизни посетила болезнь Альцгеймера).

Альтернативные версии:

•   Сталин сменил место приема и принимал не в Кремле, а где-нибудь в другом месте, на своей ближней, дальней даче и т.д.;
•   процесс управления страной стал настолько рутинным, что с каждым годом требовал все меньше и меньше времени;
•   Сталин фактически был отстранен от власти, стал говорящей головой   и все реже и реже общался с посетителями.

Версия первая возможна, но тогда надо объяснить причину переноса места приема. Что Сталин работал с документами на даче, и у него бывали гости известно, но если предположить, что он почему-то с прежней активностью стал работать не в Кремле, а на ближней даче, то этому должна быть серьезная причина: интенсивность приема, скажем, в январе 1953 г. должна была бы достигнуть 90 мин при большом количестве посетителей, т.е. Правительство и Политбюро должны бы переселиться в Кунцево, но об этом ничего не известно.

Вторую версию можно отмести, как несерьезную, хотя бы потому, что, как говорил мне в свое время начальник отдела правительственной связи УК МК, без одобрения Сталина не принималось к производству даже новый сорт туалетного мыла, не говоря уж о выпуске автомобиля «Победа».

Третья версия высказывалась не раз, она вполне возможна, хотя некоторые историки (например, Ю.Н.Жуков) считают ее несерьезной.

Теперь второй аспект — ежегодные перерывы в приеме посетителей в конце каждого года. Можно думать, что это положенный каждому гражданину СССР ежегодный отпуск. Но тут надо вспомнить, что после Великой Отечественной войны отпуска не полагались. Конечно, каждый мог попросить начальство об отгулах, и я помню, что мама отвозила меня в 1946 или 1947 г. в Новороссийск к бабушке (отпрашивалась с работы на неделю), но никогда с 1945 г по 1953 г. ни мама, ни папа не ходили в отпуск. И Сталин – не исключение. Он очень пунктуально соблюдал законы, которые сам же и принимал. По свидетельству [istmat.info/node/2594], последний раз перед войной Сталин был в отпуске в 1933 г. за него «на хозяйстве» оставался Л.М.Каганович. В 1945 г. Сталин взял отпуск в октябре (по крайне мере наблюдается перерыв в записях в журнале с 8 октября по 17 декабря 1945г.) и это тоже понятно. В конце концов, когда Великая Отечественная война началась ему был 61 год – в наше время в этом возрасте мужчины уходят на пенсию. И вот пенсионер вынес на своих плечах огромную психологическую нагрузку – четыре года страшнейшей войны, особенно в первый период, когда враг стоял под Москвой и , конечно, человеку нужен был отдых.

Но вот перерыв в приеме посетителей в конце 1946 г с 7 сентября по 21 декабря 1946 г. порождает вопросы. Первое, что настораживает – достаточно длительный перерыв. Второе . В работе И.Чигирина [Чигирин.Белые и грязные пятна истории. Великие Луки, 2008] приведены интригующие детали. В архивах РГАСПИ он обнаружил истории болезни Сталина и там про события осени 1946 г. на двух листах формата А4, причем на первом в левом углу тонким простым карандашом наискось написано 2/XII 46. записано следующее

«…9.12.46 г. Краткая история болезни И.В. Сталина

За последние дни, до 6-го декабря, тов. И.В. Сталин чувствовал общее недомогание. В ночь на 6-е декабря, после значительного озноба, поднялась температура до 39,0; одновременно появились боли в области эпигастриума и по ходу тонких кишок, тошнота и общая слабость, вскоре к этим явлениям прибавились поносы, доходящие в сутки до 14 раз. (Первое упоминание о таком симп¬томе в историях болезни.)

Объективно: пульс хорошего наполнения, ритмичный, 96 в минуту при температуре 38,4. Границы сердца нормальны, тоны слегка приглушены, без шумов. В лёгких всюду везикулярное дыхание, без хрипов.

Живот умеренно вздут, при пальпации болезненность в области эпигастриума и расположения тонких кишок, имеется урчание.

Печень увеличена, выходит из-под правого подреберья на два пальца, плотная с гладкой поверхностью, болезненна при пальпации.

Язык слегка обложен.

Кровяное давление максимальное 155, минимальное 80.

В моче белок 0,033. Эритроциты 2-4 в препарате. Удельный вес 1016. Кал жидкий, без крови и гноя, но с значительной примесью слизи.

6-го и 7-го декабря болезнь нарастала, 8-го наметилось постепенное уменьшение всех явлений, и к 9-му декабря болезненные явления совсем прошли.

Терапия: кастор. масло 30,0, сульфадиазин, дисульфан, согревающий компресс на живот, диета строгая в первые дни с постепенным расширением в связи с улучшением болезненных явлений.

Диагноз: острый гастро-энтерит, миодистрофия сердца, хронический гепатит, атеросклероз.

Рекомендуется в будущем:

Соблюдение диеты, — преимущественно молочно-растительной, мясо в умеренном количестве, из спиртных напитков только лёгкое столовое вино в количестве 100-150 грамм в сутки.

Чаще пользоваться свежим воздухом, но остерегаться простуды.

Послеобеденный отдых от 6-8 часов вечера. Прекращение работы ночью после 1 часа ночи. Ежегодный отдых на юге, на берегу моря, минимум 2 месяца.

Заслуженный деятель науки, профессор Кипшидзе

9 XII.46 Гагры»

Это приведен фрагмент из Истории болезни. Далее Чигирин дает свой комментарий.

«Данных бактериологических исследований нет Краткая история болезни напечатана на пишущей машинке через полтора интервала на двух листах желтоватой мелованной бумаги, на которой имеются следы от металлических скрепок и от отверстий многократно применённых степлеров. На обратной стороне в верхней части первого листа справа и на втором листе вверху слева видны вертикально расположенные, совпадающие друг с другом, одинаковые прямоугольные следы 110×150 темно-желтого цвета. Вероятнее всего на этом месте находились листы (или лист) с результатами анализов.

По мнению специалистов, такие следы могут оставаться от длительного (в течение 10 и более лет) соприкосновения белой бумаги с грубой, плохого качества, бумагой из-за выделения ею остатков реактивов, применённых при её изготовлении. Именно из такой бумаги делали в то время бланки анализов.

Н.А. Кипшидзе был вызван к пациенту не случайно. С учётом того, что он был специалистом по внутренним болезням и, в частности, по кишечным простейшим, анализов не могло не быть. Но от них остались лишь следы. Зачем были изъяты листы с результатами анализов?

Если к 1946 году прибавить 10 лет, то попадаем в 1956 год. Разгар «разоблачения культа личности». Сам факт изъятия листа (листов) свидетельствует о том, что над историями болезни работали и во второй половине 50-х годов».

Таким образом, есть документальные подтверждения, что Сталин в начале декабря 1946 г серьезно болел, однако прием посетителей в кремлевском кабинете прекратился еще 7 сентября 1946г. Что делал человек два с половиной месяца: вторая половина сентября, октябрь и ноябрь?

Чигирину удалось обнаружить рецепт от ноября 1946 г.

Для д-ра Кулинич.

Хлористый кальций 10% в ампулах 20 шт.

Глюкоза 40% 20,0 гр. 20 шт. в ампулах.

Пилюли Вальда 5 коробок

Камфора Моноброматум 0,1 № 60

Хлористый кальций 10% 200,0 №5 Спирт 2 литра

Принято по телефону от д-ра Кулинич 5/XI-46 Н. Гончаров[1]

Значит, Сталин чем-то болел и в ноябре месяце 1946 г. Далее Чигирин продолжает:

«Фамилия доктора Кулинича в историях болезни не встречается нигде. Бывший военный комендант Большого театра А.Т. Рыбин пишет, что «за Сталиным наблюдали академики медицины: Преображенский, Виноградов, Бакулев и домашний доктор Кулинич».(Подчёркнуто Чигириным)…

Ни одной записи в истории болезни за ноябрь 1946 года нет. Для какой цели выписывал «домашний доктор Кулинич» этот рецепт, если говорить о существе и наборе указанных в нём препаратов? Никто, к кому я обращался, не смог назвать болезни, которые необходимо лечить такими лекарствами в таком количестве. В Интернете лишь удалось узнать, что основой пилюль Вальда является аспирин.»

Я совсем не врач. Я просто фиксирую, что то-то было в ноябре и декабре 1946 г. Очень помогли бы разобраться, что такое было со здоровьем Сталина, пропавшие анализы и электрокардиограмма. То, что они были сделаны для такого пациента – безусловно ( иначе откуда, например, известно про белок в моче?!), хотя бы для подтверждения правильности лечения. Попробуем предположить, почему их нет, особенно ЭКГ. Рассмотрим два варианта:

ЭКГ (и другие анализы) свидетельствуют, что здоровье в порядке;
ЭКГ (и другие анализы) свидетельствуют о надвигающейся серьезной болезни или вообще свидетельствуют о серьезном кризисе, скажем предынфарктном состоянии.

Тут надо сделать небольшое отступление. По установившейся в КПСС традиции при ведении идейного спора часто доказательство неправоты оппонента строилось не анализом его аргументов, а разбором личности оппонента по принципу: «разве может такой дурак высказать что-нибудь путное?» Это позволяло не анализировать иногда весьма сложные логические конструкции, а сразу избавляться от оппонента. Хрущев, на совести которого, как минимум два состава секретарей МГК ВКП(б), в совершенстве владел этим приемом. Так как СССР под руководством Сталина выиграл войну и стал сверхдержавой, то вождю этой страны и партии по существу предъявить было нечего. Поэтому Хрущев пошел по пути ошельмования. Я говорю «ошельмование» совершенно осознанно. Сейчас прошло больше 50 лет с момента выступления Хрущева на XX съезде КПСС и многие документы рассекречены. На основании их два исследователя американец Г. Ферр и наш Ю.И.Мухин пришли к убедительному выводу, что все высказанные Хрущевым обвинения ложны [Гровер Ферр. Тени ХХ съезда или Антисталинская подлость, М., Эксмо, 2010 и Ю.И.Мухин, Г.Ферр и А.Голенков. Оболганный Сталин.М.,2010]. Однако нарисованный Хрущевым образ кровавого зверя требовал, чтобы зверь был здоровым и сильным, а вот если Сталин оказался больным, то больной человек мог вызвать у русского народа, привыкшего жалеть сирых и убогих, и сострадание. Так что анализы, однозначно говорящие о плохом состоянии вождя, не годились. Их надо было или подделать или уничтожить. Уничтожить – проще. Так что я считаю, с большой долей вероятности, что анализы свидетельствовали о болезни.

В диагнозе профессора Кипшидзе указан диагноз болезни «миодистр-офия» (синоним микрокардиодистрофия).Я не могу допустить, что в санатории, где отдыхал (лечился) Сталин, не было ни рентгеновской установки, ни ЭКГ и Кипшидзе не назначил анализов, тем более что ЭКГ является рекомендованным способом диагностики. Скорее всего, наличие ЭКГ не устраивало разоблачителей «культа личности». Я думаю, что события развивались следующем образом : Сталин уехал в отпуск и в отпуске с ним что-то случилось , например, предынфарктное состояние или вообще инфаркт.

Необычным в этой связи является появление именно во время этого отпуска , так называемой «семерки» (п.94 протокол 55) «1. Поручить Комиссии по внешнеполитическим делам Политбюро (шестерка) заниматься впредь, наряду с вопросами внешнеполитического характера, также вопросами внутреннего строительства, внутренней политики. 2. Пополнить состав шестерки председателем Госплана СССР тов. Вознесенским и впредь шестерку именовать семеркой».[2] В состав «семерки» отныне входили Сталин, Молотов, Берия, Микоян, Маленков, Жданов и Вознесенский.

Длительные перерывы в приеме посетителей были у Сталина и раньше. Так, в 1933 г. , когда он по решению Политбюро был отпущен в 1,5-месячный отпуск и его заменял Л.М.Каганович, перерыв в приеме был с 22.08.1933 до 4.11.1933г.; в 1934 г. с 29.07.1934 г до 31.10.1934 г.; в 1935 с 9.08.1935 по 2.11.1935 г.; в 1936 г. с13.08.1936 по 25.10.1936 г. и больше до самого 1945 г. перерывов не было, т.е. начиная с 1937 по 1945 г. Сталин не был в отпуске.

Так что необычным является только то, что изменение «шестерки» на «семерку» произошло не до отпуска, а во врéмя, в сочетании с ранее сделанным — высказыванием ,что пора передавать руль управления молодым [Ю.Н. Жуков. Борьба за власть в руководстве СССР в 1945-1952 гг.- Вопросы истории, 1995,№1], подкрепленное введением еще 28 марта 1946 г. в состав Оргбюро первых секретарей Ленинградской и Московской партийных организаций А.А. Кузнецова и Г.М.Попова

Если со Сталиным случилось что-то серьезное, то в правящем коллективе должно было начаться движение вокруг новых, возможных лидеров. Рассмотрим возрастной состав «семерки» и Кузнецова с Поповым на январь 1947 г.

№ п.п.	Фамилия	год рождения	возраст на 1.01.47
1	Попов Г.М.	15.09.1906	40
1	Кузнецов А.А.	20.02.1905	42
3	Вознесенский Н.А.	01.12.1903	43
4	Маленков Г.М.	08.01.1902	45
5	Берия Л.П.	29.03.1899	48
6	Жданов А.А.	26.01.1896	51
7	Микоян А.И.	25.12.1895	52
8	Молотов В.М.	9.03.1890	57
9	Сталин И.В.	21.12.1879	68

Самыми молодыми в списке являлись неофиты: Попов (40 лет) и Кузнецов (41 год). Да и Вознесенский недалеко от них ушел (43 года). Конечно, слова Сталина о преемнике должны были вызвать резкое недовольство среди «старичков». Многие, наверное, знают, как иногда дружат в театре или преподаватели в ВУЗе — не с кем-то, а против кого-то. Старички должны были «в едином порыве» объединиться «против». Правда, должен был быть и центр концентрации, человек вокруг которого объединились бы недовольные. Но кто он, истории осталось неизвестным. Есть несколько более или менее вероятных предположений на этот счет, но это все не больше, чем предположения. Объективно говоря, заинтересованным лицом являлся Маленков, который в случае устранения Кузнецова и Вознесенского становился наиболее вероятной кандидатурой по возрасту на пост преемника Сталина по партии.

Одновременно и молодежь должна была сгруппироваться даже по признаку общности возрастных интересов. Должны были появиться две группировки: группировка преемников — лидер Кузнецов и группировка «стариков» — лидеры Берия по государственной деятельности и Маленков по партии.

Практически сразу после возвращения Сталина из отпуска 7 января 1947 г. А.А.Жданов вносит предложение о проведении XIX съезда партии. Не верится, что этот ход не был согласован со Сталиным: Жданов и Сталин были дружны, а через два года и вообще породнятся – поженятся сын Жданова и дочь Сталина. Скорее всего, съезд был нужен Жданову, чтобы укрепить его положение, как второго человека в партии, ибо уже год с 4 мая 1946 г. Маленков был выведен из секретарей ЦК. В ответ все остальные стали активно дружить «против», что завершилось 1 июля 1948 г. возвращением Маленкова в секретариат ЦК ВКП(б), а добившаяся реванша группа лиц настояла на запрете малейшего упоминания в печати о намеченном на конец 1947г. — начало 1948 г. XIX съезде .

Перерыв в приеме в кремлевском кабинете Сталина с 14.08 по 18.12.1947 г. отмечен двумя событиями: 1 сентября освобождением от руководства Управлением пропаганды Александрова (верного сторонника Жданова) и заменой его на Суслова и 17 сентября назначением А.А.Кузнецова куратором МГБ, что раньше было прерогативой Сталина. Сталин последовательно растит преемника.

1августа 1948 г. умирает А.А.Жданов. Сталин практически сразу после похорон (4 сентября ) уходит в отпуск до 2 декабря 1948 г. Во время отпуска из значимых решений 26.10 .1946 г. было принято постановление об Особом совещании при МГБ (что за срочность, почему во время отпуска Сталина? А может быть, для того, чтобы купировать А.А.Кузнецова, назначенного куратором МГБ?)

Сразу после отпуска 28.01.1949 г. А.А.Кузнецов был выведен из секретариата ЦК (вероятно, Сталин не просто был в отпуске, а лечился и оппозиционеры осмелели); 4 марта Молотов и Микоян лишились своих постов. Во время очередного отпуска с 2.09. по 10.12.1949 г. на основании анонимки было возбуждено дело против Первого секретаря Московской партийной организации Г.М. Попова. 12.12.1949 г.

Анонимки на руководителей в то время были обычным делом, появились они задолго до 1937 г, и была традиция, что их необходимо рассматривать (вспомним хотя бы Рюмина, написавшего анонимку на своего начальника Абакумова). Сталин, если бы и хотел, не мог пойти против традиции – не был он настолько всесилен. Вот как описывает Голованов появление анонимки на него в тот момент Маршала авиации, подчиненного непосредственно Верховному Главнокомандующему И.В.Сталину[3]. Скорее всего, это произошло 27 мая 1944 г. Присутствовали Маленков, Молотов, Берия, Жданов, Сталин и, естественно, Голованов.

«В один из весенних дней 1944 года я был на докладе у Верховного Главнокомандующего в Кремле. Как обычно, доложив все вопросы по боевой деятельности АДД, а также о выполнении различных дополнительных задач, стоял в ожидании. После заслушивания такого доклада следовала постановка новых задач. Прошло довольно длительное время. За столом, как это было почти всегда, сидели члены Политбюро. Видимо, до моего прихода рассматривались какие-то вопросы, не относящиеся непосредственно к боевым действиям, ибо военные отсутствовали. Пауза затянулась, и я стал думать о том, что, видимо, предстоит выполнять какое-то важное задание.

Так обычно бывало после таких длительных пауз. Совершенно естественно, что в моей голове замелькали предположительные мысли, что же это будет за задание.

— Вот что, — сказал Верховный, подходя ко мне. — Наконец-то и на вас к нам поступила жалоба. Как, по-вашему, что мы с ней должны делать?

— Лично на меня, товарищ Сталин?! — спросил я с удивлением.

— Да, лично на вас, — последовал ответ. — И мы вас спрашиваем: что должны мы делать с этой жалобой?

Удивление мое было столь велико, что сразу я даже не мог сообразить, что же я должен ответить. Видимо, это удивление было явно написано и на моем лице, потому что я услышал голос Верховного:

— Подумайте, подумайте!

Эти слова Сталина вывели меня из недоуменного состояния. Мне стало ясно, что в отношении меня получены какие-то серьезные компрометирующие данные, и длинная пауза была вызвана не раздумьем Сталина, какие задачи следует поставить АДД, а тем, как повести со мной разговор на эту тему.

Было для меня очевидным и то, что присутствующие члены Политбюро знают о содержании жалобы и также ждут от меня ответа.

Не зная за собой никаких проступков, отдавая все свои силы, всю энергию тому делу, на которое меня поставили, я почувствовал, что во мне начинает нарастать возмущение. Однако я знал, что должен проявить максимум хладнокровия и держать себя в руках, ни в коем случае не отдаваясь во власть своих чувств. С какой-то особой ясностью воскресли в моей памяти слова Верховного о том, что свои чувства человек может проявлять в делах личных, в делах, так сказать, домашнего обихода…

Было для меня ясно и то, что по пустякам жалоб лично Сталину писать не будут. Все эти мысли заняли какое-то мгновение, но и его было достаточно для того, чтобы овладеть собой.— Товарищ Сталин, — услышал я свой ровный и спокойный голос, чему был сам удивлен. — Если эта жалоба серьезна, я полагаю, что ее нужно обязательно расследовать! Если расследование покажет, что я действительно в чем-то виноват, меня следует строго наказать, в зависимости от тяжести моего проступка. Если же расследование покажет и докажет отсутствие какой-либо вины с моей стороны, я прошу привлечь к такой же строгой ответственности лицо, написавшее эту жалобу.

Невозмутимость и спокойный тон моего голоса, видимо, произвели определенное впечатление. После некоторой паузы Верховный, обращаясь к присутствующим, спросил:

— Ну, как, примем предложение, выдвинутое самим же Головановым? Все согласились.

— Кого из присутствующих вы хотите назвать, кто бы проводил расследование полученной жалобы? — обводя рукой сидящих за столом, вдруг спросил меня Сталин.

— На ваше усмотрение, товарищ Сталин, кого найдете нужным.

— Против Маленкова вы не возражаете?

— Нет, товарищ Сталин, не возражаю.

— Ну, что же, на этом и порешим, — заключил он. Получив указания по дальнейшей боевой работе АДД, я уехал. Через некоторое время позвонил Г.М. Маленков и предупредил меня, чтобы я никуда из Москвы не убывал.

На другой день я был вызван в ЦК. Будучи совершенно уверенным в том, что за мной ничего предосудительного нет, я как-то и не думал о том, кто и что мог обо мне написать. Явившись в кабинет секретаря ЦК, к своему удивлению увидел там командира полка В. С. Гризодубову. Поздоровавшись, я сел.(А.Е.Голованов Цит.соч.)

Голованов был боевой летчик и умел в кратчайшие сроки принимать правильные решения. В клевете на него была допущена серьезная фактическая ошибка и он, сориентировавшись, сходу указал на нее. Дело рассыпалось. Но если бы он не нашелся, то мог бы и загреметь на нары[4] и Сталин тут ничем бы помочь не смог.

Анонимка на Попова не подтвердилась, но свое дело сделала: Попов был снят с Московской партийной организации и заменен на Хрущева. Тот, таким образом, вернулся в Москву из Украины[5].

Далее. 1950 г. – год особый, когда СССР и США едва не столкнулись в противостоянии. Повод – война в Корее. Не будем подробно разбирать причины возникновения войны, важно, что 25.06.1950 г. разгорелся конфликт, в который оказались втянутыми обе сверхдержавы. Ситуация крайне опасная тем более, что у Штатов был опыт применения ядерного оружия на Дальнем Востоке. В этих условиях объяснить отсутствие записей в журнале посещения Сталина в кремлевском кабинете, начиная со 2 августа по 22 декабря 1950 г. ничем, кроме серьезной болезни, объяснить нельзя. Во время войны с белофиннами интенсивность приема посетителей в среднем ежедневно составляла 2 часа в день, а в отдельные месяцы и до 3 часов с лишним, а тут в условиях, когда Трумэн 30 ноября 1950 г. грозится применить атомную бомбу, Сталин продолжает не проявлять никакой активности. Скорее всего, Сталина в больнице изолировали от всякой информации, чтобы лишний раз не волновать (если было, скажем, предынфарктное состояние). Это косвенно подтверждает и тот факт, что двух выдвиженцев Сталина: А.А.Кузнецова и Н.А.Вознесенского 1 октября 1950 г.(во время «отпуска» Сталина) по-быстрому осудили и через два часа расстреляли, как будто торопились, чтобы Генсек не пришел в себя и не потребовал ответа. А так – нет человека, нет проблемы. И Сталин, как мне кажется ,совершенно изолированный от информации о происходящем в стране и мире , 13 декабря 1950 г. пишет Маленкову «Я задержался с возвращением в связи с погодой в Москве и опасением гриппа. С наступлением морозов не замедлю быть на месте» [Ю.Н.Жуков. Сталин. Тайны власти. М., Вагриус, 2008]

У меня лично не вызывает сомнений мысль, что до рассматриваемого периода включительно Сталин хоть раз серьезно болел. И руководящему звену хоть раз пришлось самому принимать решения и действовать самостоятельно. В таких условиях кто-то должен был взять на себя функцию неформального лидера. Кто он, мы не знаем и скорее всего не узнаем. Но он реально становится новым неформальным лидером партии. Вокруг него группируются остальные члены Политбюро, создавая теневое руководство (теневой кабинет), и в нем и после того как пришел в себя Сталин, видят преемника или соперника[6]. Более подробно с математической точностью я рассмотрел этот вопрос в своей работе [Был ли заговор против Сталина. Столетие, 13.04.2013].

Состояние Сталина видели все приближенные . и понятно, что рулил теневой кабинет, но для народа и мира ( orbis et urbis) делали вид, что все решает ОН. В официозе, газете «Правда», по поводам и без повода ежедневно печатались фотографии вождя, именно про эту ситуацию говорилось «Все о нем и немного о погоде». Но показательно постановление Политбюро от 16 февраля 1951 г. (якобы по решению Сталина) о том , что председательствование на заседаниях Президиума Совета Министров СССР и Бюро Президиума Совета Министров СССР возлагается поочередно на заместителей Председателя Совета Министров СССР тт. Булганина, Берия и Маленкова, при этом им поручалось также рассмотрение и решение текущих вопросов. Постановления и распоряжения Совета Министров СССР издавались за подписью Председателя Совета Министров СССР (видимо использовалось факсимиле). Для всех – руководил страной Сталин, а на самом деле теневой кабинет. Такие ситуации в истории известны: Людовик XIII и Ришелье; правление Петра II, хазарский каганат и т.д.

В 1951 г. перерыв в приеме посетителей в кремлевском кабинете составил почти полгода с 1 августа 1951 г. по 12 февраля 1952 г. Именно в это период было принято постановление Политбюро о созыве очередного партийного съезда (7 декабря 1951 г). Победивший теневой кабинет стремился закрепить победу (вспомним, что первоначально о созыве съезда ставил вопрос Жданов, для укрепления своего положения. Но теперь не было в живых ни А.А.Жданова, ни А.А.Кузнецова и надо был закрепить успех).

Сталин сдавал физически, но не умственно. В этот период написаны «Марксизм и вопросы языкознания»(1950), «Экономические проблемы социализма в СССР»(1952), было и выступление на XIX съезде , но окружение освоило прием всегда говорить «да», но делать прямо противоположное, обманывая о блестящих результатах, а правду донести было некому. Абакумова теневики посадили 12.07.1951 г. и следом началось устранение верных Сталину и делу социализма людей. Я не удивлюсь даже, если лет через…когда будут открыты последние архивы, мы узнаем, что в Политбюро подвизался Штирлиц, работавший на ЦРУ (МИ6, Моссад, Джоинт,…).

Это был последний отпуск Сталина перед смертью. Очень возможно, глядя на динамику спада интенсивности приема посетителей в кремлевском кабинете (см. рисунок), что смерть его произошла по естественным причинам. Однако нет оснований сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что тайному кабинету надоело ждать своего часа или что намерение Сталина поставить во главе МВД Берия путало чьи-то планы (Берия ведь мог и найти настоящих лидеров этого теневого кабинета). Одно, несомненно, после смерти Сталина к власти в СССР пришла оппозиция и партия сменила не только название с ВКП(б) на КПСС, но и генеральную линию.

Специально для «Созидателя»

Набранная курсивом запись сделана от руки, вероятно, фармацевтом.
Как правило, в решениях о предоставлении отпусков Сталину не оговаривалось, кто будет замещать его, как председательствующего на заседаниях Политбюро ЦК. В 1933 г. в протоколе заседания Политбюро, которым Сталину был предоставлен отпуск, отмечено, что на время отпуска Сталина замещать его в Комиссии Обороны будет Л. М. Каганович. Вероятно, и на «хозяйстве» в Политбюро оставался этот секретарь ЦК ВКП(б), бывший в то время по совместительству еще и первым секретарем МК и МГК ВКП (б). (Чернобаев)
Если верить римской поговорке, «если что-то случилось, ищи кому выгодно», надо было бы увидеть здесь руку Абвера.
В 1960 г. мне посчастливилось пообщаться со старым большевиком А.Л.Банквицером, жившем в доме на Грановского. На мой вопрос, как он избежал репрессий в 1937 г. он ответил: «А я никого не подозревал!» Я не понял и попросил пояснить. Мой собеседник ответил: «Стандартная процедура заключалась в том, что после привода на Лубянку, у подозреваемого спрашивали его отношение к арестованным «товарищам» (троцкистам, зиновьевцам и т.д.). Обычно арестованный заявлял, что он всегда подозревал, что имя рек — враг народа. Тогда следовал заключительный аккорд: «А почему до настоящего времени не сообщили куда следует? Потому что сами солидарны с врагами?!» В результате арестованный признавался во всем, даже в том, чего и не делал. А уж если сам признался, так тут и Генеральный секретарь ничего сделать не мог –не было у Сталина абсолютной власти, как скажем у коронованного монарха – помазанника Божьего.
Я вижу объяснение тому обстоятельству, что Попова не постигла участь Кузнецова и Вознесенского в том, что он не перешел никому дорогу из партийных функционеров , так как не получил никаких партийных поручений в масштабе страны, как объяснялось, из-за загруженности в руководстве Московской партийной организацией.
Косвенное свидетельство того, что Сталин чувствовал наличие теневого кабинета, приводит А.И.Микоян. Он рассказывает, что когда после смерти Жданова вождь отдыхал (лечился) в Мюссерах Молотов и Микоян были приглашены на ужин к Сталину . На ужине также присутствовал Поскребышев, что говорит о том, что это был деловой ужин». И вот «вдруг в середине ужина Поскребышев встал с места и говорит: Товарищ Сталин, пока Вы отдыхаете здесь, на юге, Молотов и Микоян в Москве подготовили заговор против Вас»[А.И.Микоян. Цит.соч]