Александр Малыгин «Говорите по-русски»

ЯЗЫКОВАЯ И ИЗДАТЕЛЬСКАЯ ПОЛИТИКА КАК ФАКТОР РАЗВИТИЯ НАУКИ

Один из путей получения базовых знаний, необходимых для развития прикладной науки, состоит в том, чтобы обеспечить широкий доступ отечественных специалистов к достижениям мировой науки посредством массового перевода на русский язык иностранной научно-технической литературы. Преимуществом этого пути является его сравнительно невысокая стоимость, высвобождение дополнительных сил и времени у специалистов для овладения профессией и, наконец, сохранение естественного языкового барьера, который препятствует массовой утечке отечественных специалистов и научной информации за рубеж.

Новое знание является абсолютной ценностью для общества и поэтому в естественную обязанность всякого национального правительства входит следить за тем, чтобы знающие иностранные языки специалисты занимались не трансляцией полученных отечественной наукой знаний на языки экономических и политических конкурентов, а конверсией мировой научно-технической информации на родной язык. Именно такую политику проводят США, Франция, Китай, и Япония, что позволяет им первыми использовать полученные в их странах знания, экономить на проведении собственных исследований и удерживать квалифицированные кадры в стране. В частности, мало кому известно, что конкурентоспособность своей экономики Япония обеспечивает не только широким использованием зарубежных научных достижений, но и запретами на публикацию лучших достижений собственной науки на иностранных языках.

В мире имеется четыре языка, на которых представлены все направления научно-технического прогресса, начиная с молекулярной биологии и заканчивая ракетно-ядерной техникой — это английский, русский, французский и китайский. В соответствии с этим можно говорить о четырех полноценных мировых информационных системах, через которые жители Земли могут приобщаться к достижениям мировой культуры. Самая агрессивная на сегодняшний день англоязычная. Она ускоренными темпами вытесняет русскоязычную и франкоязычную из мирового обращения. Однако, учитывая неоднократно подтвержденный историей факт, что сила мировых языков определяется экономическим, и в конечном счете демографическим потенциалом наций, англоязычная информационная система рано или поздно должна уступить первенство другим системам. Так, на юге США бытовой английский язык уже активно вытесняется испанским. В перспективе он по-видимому будет вытесняться китайским.

В этих условиях разрушение русскоязычной информационной системы, на которое направлена современная западная политика, отнюдь не приведет к ее замене англоязычной информационной системой на северо-восточной части Евразии, как, по-видимому, надеются разработчики этой политики, а лишь облегчит освоение этой территории чуждой европейской культуре китаеязычной информационной системой. Если отечественные и западные политики хотят сохранения позиций европейской цивилизации в северо-восточной части Евразии, то они должны ни только не разрушать устоявшуюся там русскоязычную информационную систему, а, напротив, всячески способствовать ее укреплению и расширению. Именно поэтому, когда речь заходит о поддержке отечественной науки, мы должны четко отдавать себе отчет в том, что отечественной является лишь та наука, которая говорит и пишет на русском языке. Такая постановка вопроса должна помочь избавиться от комплекса неполноценности по поводу плохого знания иностранного языка тем российским ученым, которые склонны в себе его культивировать. Англоязычные и франкоязычные ученые никогда подобного комплекса не испытывают. В частности, хорошо осознавая мировое значение своего языка, многие французы даже на международных англоязычных конференциях предпочитают делать доклады на французском языке.

Что касается довода, что параллельное существование нескольких мировых языковых систем затрудняют обмен информацией и расточительно для мировой экономики, то бессмысленно руководствоваться этим доводом для уничижения родного языка в пользу универсального языка в условиях, когда ни одно из остальных национальных государств даже не помышляет о проведении подобной политики, потому, что правительства очень хорошо понимают экономическую нецелесообразность этого процесса для собственных стран. Это тем более неразумно в условиях, когда уже совершенно ясно, что в течение ближайшего десятилетия все коммуникационные и экономические проблемы многоязычия будут эффективно решены при помощи машинного перевода.

Путь информационного обеспечения отечественной прикладной науки за счет фундаментальных исследований, проводимых в других странах, хотя и полезен, но совершенно не достаточен по двум основным причинам. Первая состоит в том, что получение знаний из иностранной литературы предполагает запаздывание в получении и освоении информации прикладной наукой. Вторая — в том, что полученных в мировой науке знаний будет не хватать уже потому, что часть из них эксплуатируется под строгим секретом государствами, в которых они получены. Такое положение было в древности, когда, например, Китай столетиями удерживал секреты производства фарфора или шелка, такое положение сохраняется и в наше время, когда более чем через полвека со времени испытания атомной бомбы атомные секреты остаются недоступными для абсолютного большинства государств планеты. Кроме того, полученные за рубежом знания не отражают специфических потребностей и природных особенностей нашей страны. Последнее весьма важно, если учитывать, что каждая страна имеет свои специфические потребности, а природные условия существенным образом влияют на ее развитие.