Игорь Николаев «Деньги и дефицит»

То, что сейчас творится с экономикой страны, да и не только с ней — прямое следствие потерей нашим народом жизненных ориентиров, да и просто здравого смысла. Ведь если нет четкого представления, что же мы все хотим, то остается только бездумно доверять сфабрикованным доктринам. Одна из таких доктрин, вложенных в массовое сознание, заключается в том, что были б деньги, а остальное все можно на них купить. Как же — ведь товаров море кругом. Значит, все мы хотим денег и как можно больше. Вера в символ денег настолько велика, что порой просто диву даешься, до каких умозаключений люди доходят на этой почве. Попробуйте доказать сейчас любому не особо утруждающему себя размышлениями о жизни человеку, что товаров то в стране не так уж много. И прежде всего таких товаров, в которых люди нуждаются в первую очередь. Приводите какие угодно цифры, ссылайтесь на данные Госкомстата о снижении реального потребления тех или иных видов товаров по сравнению с советскими временами- не поверит. Нет, что вы — кругом же изобилие, витрины ломятся, все можно купить, были бы деньги. Вера в символ денег велика и иррациональна, как всякая вера. Но далеко ли русские смогут уехать на такой вере?

А посмотрите, чего требуют люди на митингах протеста и в пикетах. Разве они требуют в большинстве своем, чтобы запустили простаивающие фабрики и заводы, дабы они могли производить нужные им товары. Куда там! Зачем производить какие-то там товары — ведь на рынке же все есть, полное изобилие товаров, да еще иностранных, были бы деньги. Дайте нам деньги, увеличьте зарплаты, товары мы сами купим. Массы людей не требуют — дайте нам возможность работать и самим создавать для себя материальные блага. Заводы стоят, фабрики стоят, но люди на это равнодушно взирают, думая, что истинное богатство сосредоточено не в них, а в кипах нарезанной бумаги, называемой деньгами. Люди не могут связать в своем сознании элементарные вещи. Не могут додуматься до того, что товаров на самом деле не так уж и много, подчас их хватает только, чтобы заполнить витрину. И денег у них нет именно оттого, что в торговле невиданный в советские времена реальный дефицит почти что всего и вся. Но изменился способ распределения. Социальная торговля ради удовлетворения потребностей заменена рыночной торговлей ради прибыли торговцев и посредников. В результате свободного взвинчивания цен на дефицитные товары — они всегда есть в продаже, но по неподъемным для большинства населения ценам. Товарный дефицит принял денежную форму. Вот и весь фокус. — Но каково воздействие на сознание людей!

Доходит до смешного. Люди на митингах против проведения реформы ЖКХ требуют не починки сгнивших труб, не ремонта сломанных котельных — они требуют не повышать тарифы на услуги ЖКХ, как будто от этого прогнившие трубы отопления сами собой починяться, а ржавые и дырявые котлы сами собой превратятся в новые. Более того, что меня больше всего поразило — в резолюциях многих таких митингов стоит обязательное требование установить всем индивидуальные счетчики на воду и тепло за счет местных властей, чтобы платить ровно столько, сколько потребили. Люди не только согласны, но и настаивают на том, чтобы государственные или муниципальные средства были потрачены не на срочный ремонт дышащих на ладан систем отопления, а на закупку и установку отнюдь не дешевых приборов, считающих расход тепла и воды, которые, быть может, к ним и поступить то не смогут из-за лопнувших и сгнивших труб на магистральном теплопроводе. Большинство наших сограждан пока что полагает, что никаких объективно страшных процессов сродни стихийным бедствиям в нашей стране не происходит, просто злые дяди решили над ними поизголяться. Дерут с них большие деньги за какие-то там коммунальные услуги, а на самом деле тратят их на свои личные удовольствия. То, что износ, накопленный за полтора десятилетия «демократии» нельзя ликвидировать за счет текущих, даже 100-процентных платежей — до людей как-то не доходит. Не доходит, что дело не в отдельных злых дядях из местных властей, а в наступающем системном кризисе, из которого выходить придется напряжением всех сил. Пора понять, что это мы сами дали возможность сложится такой системе, при которой производство ведется не ради удовлетворения потребностей всех граждан, а ради получения неких символов возможного удовлетворения таких потребностей, называемых деньгами. Самое плохое то, что подобный мотив касается вообще всякой производственной деятельности, даже деятельности ради удовлетворения самых жизненно важных нужд.

Что же это за экономика такая, при которой символы богатства, символы удовлетворения потребностей, важнее самих этих потребностей ? — Да обычная капиталистическая рыночная экономика , исторически сложившаяся на Западе за несколько последних столетий. Это именно при такой экономике может встать производство жизненно важных благ при наличии всего необходимого для такого производства — и сырья и материалов и квалифицированной рабочей силы. Из-за чего же тогда прекращают работу заводы ? — А из-за такой малости, как дефицит денег, нарезанной бумаги — символа богатства, если хотите. Производство при капитализме может быть остановлено не из-за нехватки реального богатства, реальных материальных благ, необходимых для обеспечения их расширенного воспроизводства, а всего лишь из-за дефицита символов такого богатства. Главная фундаментальная причина Великой депрессии в США в конце 20-ых — начале 30-ых годов прошлого века — работа ради дефицитных символов, а не ради обеспечения потребления реальных материальных благ для всех граждан страны. То, что в одних условиях служило развитию экономики, в других условиях привело к жесточайшему экономическому кризису и свертыванию реального производства при наличии всех необходимых производственных мощностей для него и рабочей силы. В этом диалектика рынка. С одной стороны деньги не могут не быть в дефиците для отдельных экономических субъектов, так как иначе теряется смысл рыночной конкуренции за право обладания ими — двигатель всей капиталистической рыночной экономики. С другой стороны возникающий из-за отдельных местных или временных разбалансов платежного спроса дефицит денег может при определенных условиях перерасти в гипердефицит, который не преодолевается обычными рыночными саморегуляторами. Ибо в рыночной экономике для подъема платежеспособного спроса деньги не могут просто безвоздмездно раздаваться, а всегда даются в долг под проценты. — Нет иного механизма в обществе, где каждый сам за себя. Если субъекты рыночной экономики опасаются брать в долг, справедливо полагая, что в условиях кризиса не смогут его отдать, то и платежеспособный спрос не восстанавливается. Производители вынуждены снижать цены, при этом, всё равно не имея возможности получить достаточно прибыли для возобновления производственного цикла в прежнем объеме. Происходит экономический коллапс. Производство резко сокращается, на улицу выкидываются миллионы безработных. При этом товары и продукты, которые могли бы эти выброшенные из жизни люди потреблять, работая ради их воспроизводства, — могут попросту нещадно уничтожаться. Тому тьма исторических примеров, относящихся как ко времени Великой Депрессии 30-ых годов, так и к относительно благополучной современности, просто в более мелких масштабах.

2003 г.