Александр Лапин — Гляжусь в тебя, как в зеркало.

Трагедия во Франции заставляет всерьез задуматься о том, что сегодняшняя ситуация в Европе – отражение нашего возможного будущего.

Зверская расправа с редакцией французского еженедельника «Шарли Эбдо» и убийство еще нескольких парижан, включая троих полицейских, вызвали беспрецедентную реакцию. Развернутая кампания показала: глобализация достигла такого уровня, когда в мире нет практически никаких границ. И уж тем более информационных.

До этого мы год жили под колпаком бесконечных рассказов об Украине — как будто своих проблем у россиян нет. Сейчас этот тренд несколько угас. И вот теперь нас накрывает новая волна. Две недели потоком идут новости и страшные кадры из Франции. О том, как братья-экстремисты расстреляли своих жертв. Как их ловили, а они прятались. Об их сообщниках. Потом по Парижу прошли миллионные демонстрации во главе с руководителями правительств. В общем, большой шум-гам под маркой «Не позволим, чтобы чужаки диктовали, как нам жить!».

Тут же и в России выскочили всевозможные толкователи: мол, все это снова устроили американцы. Одни твердят вслед за охваченной истерией западной публикой: «Я — Шарли!» Другие заявляют: «А я нет!»

Но, во-первых, давайте взглянем на ситуацию трезво. И во-вторых, сделаем это с точки зрения русского народа.

 

Какие тут возникают вопросы?

Вопрос номер один. Представим, что в России вышел журнал, в котором глумятся над всеми мыслимыми ценностями, включая религию. Что было бы с этой редакцией? Можно представить три варианта: первый (и самый безобидный) — его тихонько придавили бы власти, второй – вынудили закрыться православные христиане, и третий – это же сделали бы мусульмане. Почему? А потому, что издание такого рода в России выпускать просто немыслимо. Это не соответствует нашему менталитету, нашей культуре и нашему представлению о том, что можно и чего нельзя.

А что же произошло во Франции? Одна простая вещь. Там столкнулись два подхода к свободе печати. И свободе вообще. Один заключается в том, что писать можно абсолютно все, без оглядки на авторитеты и обычаи. (У нас тоже иногда всплывают сторонники такого ультралиберального принципа — вроде тех же «Пусси Райт» или галеристаГельмана, — но пока получают отпор.) Другая же часть общества чтит святыни. У них есть Коран и понимание, что веру нельзя оскорблять. То есть, в одном флаконе — две несовместимые вещи. Взрыв неизбежен, независимо от того, кто кого будет науськивать. И вот повод был найден.

Что проморгали европейские власти? Лет 30 – 40 назад они по простоте душевной решили, что смогут создать мультикультурное общество, плавильный котел наций. И трудовые мигранты, получив пособия и нормальные условия жизни, воспримут западные ценности. Утонут в объятиях принявшей их цивилизации.

Но сегодня ясно, что мультикультурализм не сработал. И две общности просто терпят друг друга — натянуто улыбаясь и при необходимости соблюдая внешний политес.

Если бы европейцы внимательно смотрели за происходящим вокруг, они бы извлекли уроки из примера СССР. В ХХ веке уже была грандиозная попытка из полутора сотен народностей создать советского человека. Она продолжалась 70 лет, и давление на людей у нас было гораздо жестче, а режим унификации — куда более энергичным. Однако все закончилось крахом. Татары остались татарами, казахи – казахами, а евреи – евреями.

Но европейцы наступили на те же грабли. Может, потому, что свой эксперимент они начали, когда наш еще не завершился?

Как бы то ни было, их котел уже кипит вовсю — крышка подскакивает от пара. Сколько ни жмут тамошнего обывателя, появились люди, которые выходят на площадь. У них есть свои лидеры — политики типа Ле Пена и его дочери.

Да и американский Фергюсон недавно показал: в США тоже нет волшебного рецепта. Количество недовольных негров и латиносов растет. Белые полицейские их гоняют, но им приходится все труднее.

Впрочем, это преамбула.

 

А что же наша страна?

К сожалению, мы решили: наш эксперимент провалился не потому, что такова природа человека, а из-за ущербности самой советской системы. И ринулись по европейскому пути — 25 лет насаждали толерантность. Открыли все двери, стали приглашать мигрантов. Наша ситуация, как в зеркале, повторяет европейскую. Просто там зашли дальше, и приезжие имеют свои анклавы, требуют все больше прав.

Мы тоже постепенно движемся в этом направлении. Пусть не 40 лет, как они, но 10 – 15: с тех пор, как пошли нефтяные деньги. (В 1990-е к нам особо никто и не ехал – россияне сами жили впроголодь). И не начнут ли вскоре наши гастарбайтеры учить нас жизни? Или потихоньку резать и стрелять – как уже начала этническая группировка на трассе «Дон». В таком случае отношения между народами будут обостряться, терроризм — расти. Все эти завтрашние проблемы отчетливо видны в нынешнем европейском зеркале.

 

Но есть ли поводы для надежды?

Некоторые вещи, внушающие долю оптимизма, все же имеются.

Разница в менталитете коренных европейцев и приезжих состоит в том, что Старый Свет движется в направлении личных свобод. Никто не может ограничить самовыражение и не должен строить человеку препятствий: ни религия, ни право, ни коллективная мораль. У нас же общество более традиционное. А еще в России сегодня очень сильны религиозные настроения: и православие, и ислам, и буддизм на подъеме.

Это уже не минус, а плюс, так как наше общение с другими народами основывается не на толерантности (все той же необходимости терпеть друг друга), а на уважении. Да, мы верим в Христа, вы – в пророка Мухаммеда, однако у нас есть база для дискуссий.

И второй момент: помимо уважения религий наше многовековое соседство опирается на взаимное уважение силы. Конечно, в 1990-е русский народ был ослаблен, и для других было соблазнительно пнуть, оскорбить его. Посмеяться над людьми без царя в голове.

Но сегодня у нас тоже есть нравственный стержень: храмы теперь заполняют не только старики. А еще — есть сила. Она проявилась и во время войны в Чечне, и при выстраивании административной вертикали в субъектах РФ, и при возрождении казачества (в местах наибольших трений между народами всегда возникали люди, готовые давать отпор). А теперь наиболее пассионарные русские едут воевать на Донбасс.

В то же время, лидеры национальных республик — Кадыров, Евкуров, Минниханов, Абдулатипов и другие — стоят во главе своих народов и пользуются авторитетом.

Все это рождает возможность уважительного межконфессионального и межкультурного диалога. Сохранения баланса в отношениях.

И как ни странно, второе, что обнадеживает: у нас нет миграционной политики. После развала Союза она складывалась, как в Европе. И если бы мы и дальше двигались в том же направлении, то пришли бы к закономерному краху. Но сегодня видим, что под давлением народа либеральная российская власть заколебалась: правильно ли идти по пути мультикультурализма, толпами загонять сюда чужаков? И это сомнение выражается в практических шагах: наконец, ввели загранпаспорта для граждан стран СНГ, и теперь мы хотя бы можем их посчитать. Ужесточили правила пребывания приезжих: нарушителей будем высылать из страны и больше не пускать в течение 3 – 10 лет.

То есть, отдельные озарения происходят. Но это первые шаги.

 

Какие тенденции возьмут верх?

Сказать не берусь. Однако благодаря тому, что народ оказывает давление на своих правителей, может быть, мы и выстроим модель, соответствующую в первую очередь интересам коренного большинства.

Понятно, что рабочие руки нам нужны. Штрих к портрету: в Москве недавно зашел в кафе. Все официанты – таджики или узбеки. То есть они уже не только вкалывают на стройке или метут улицы, но и поднялись на ступеньку выше – проникли в сферу услуг.

Однако имея потребность в рабочей силе, мы понимаем: если хотим спокойно жить, лучше бы она здесь не задерживалась.

История с Украиной показывает, что нужно привлекать русскоязычное население – людей своей культуры. Приехали к нам 800 тысяч человек из Донецкой и Луганской областей. Многие нашли работу. И с ними нет никаких проблем. Раз этот ресурс еще не исчерпан, то нужно его активно использовать.

То, с кем и как мы будем жить бок о бок в ближайшем будущем, зависит от нашего сегодняшнего выбора. Так что пора уже как-то определяться. На Руси говорят: умный учится на чужих ошибках, а дурак – на своих. Так что думайте!

 

Александр ЛАПИН, писатель.