Главная / Духовность / Юрий Булычев «Православная духовность и богословская мысль в первой четверти XIX в.»

Юрий Булычев «Православная духовность и богословская мысль в первой четверти XIX в.»

Преподобный Серафим Саровский

Преподобный Серафим Саровский

В рассматриваемое время русская православная духовность продолжает свое развитие, достигая новой высоты, вопреки всем отрицательным влияниям времени. В лице иноков, служителей Церкви, огромного числа простых людей и многих представителей высшего культурного слоя Россия оставалась верной хранительницей христианской традиции. Продолжал развитие возникший в конце XVIII в. тип православного подвижника и религиозного деятеля, соединяющий религиозно-мистическую одаренность с широким просвещенным кругозором и развитой богословской культурой, история русской святости обогащалась новым опытом древнего исихазма.

Великим святым, духовно одаренным исихастом XIX века явился преподобный Серафим Саровский. Он родился 19 июля 1759 года в Курске, в купеческой семье Машниных, и был назван родителями Прохором. Мальчика воспитывала боголюбивая, добрая и умная мать, отец же его умер, когда Прохору еще не исполнилось трех лет. Уже в десятилетнем возрасте будущему святому подвижнику было видение Богородицы, которое укрепило его искреннюю детскую веру. Прохор с охотой успешно учился, изучая Священное Писание и духовную литературу. На семнадцатом году жизни он укрепился в намерении оставить мир и вступить на путь иночества, чему матушка Прохора не препятствовала. Для ознакомления с наиболее древней обителью русского монашества, молодой подвижник отправился в Киево-Печерскую лавру. Там он прослышал о прозорливом затворнике Досифее, живущем неподалеку в Китаевской обители, и решил испросить его совета. Досифей, увидев незаурядную одухотворенность юноши, благословил его пойти в Саровскую пустынь, близ Арзамаса. 20 ноября 1778 года Прохор вступил в Саровский монастырь, который ему сразу понравился напряженной духовной жизнью. В 1780 году молодой послушник тяжело заболел. Недуг длился в продолжении трех лет. Половину этого времени Прохор провел в постели. Его тело опухло от водянки, что вызвало в монастыре серьезные опасения за жизнь больного, но вдруг неожиданно больной выздоровел. Только впоследствии Серафим открыл тайну своего выздоровления некоторым близким людям. Он поведал, что после причащения ему явилась Божия матерь в несказанном свете с апостолами Иоанном Богословом и Петром. Богородица сказала, указав на Прохора: «этот нашего рода!» Потом положила правую руку на голову болящего, а жезлом, находившимся в левой руке, коснулась правого бедра Прохора. На этом месте возникло углубление, через которое скопившаяся в организме жидкость вышла наружу, после чего больной быстро поправился. О. Серафим всю жизнь благоговейно относился к ямке на своем бедре, напоминавшей об участии в его судьбе Пресвятой Девы Марии. Болезнь и чудесное исцеление укрепили духовные и физические силы послушника, который в августе 1786 года был пострижен в монахи и получил иноческое имя Серафим.

Монашеская жизнь преподобного Серафима отличалась постоянным трудом, духовной чистотой и возвышенностью. Старец сам выращивал овощи, которыми питался летом, сам заготавливал дрова на зиму. Телесный труд порождал в нем благодушное настроение. Во время работы в огороде или в лесу о. Серафим иногда застывал в неподвижности, глаза его закрывались, из рук выпадала лопата или топор и преподобный погружался в глубокое духовное созерцание. Вся жизнь святого сопровождалась чудесными явлениями ангельского мира и излияниями Фаворского света. В церковном предании этот наш великий подвижник предстает весь осиянный Божией благодатью, удостоенный не только частых видений Богородицы, но и благословения Самого Христа. Во время одной из литургий Серафим увидел Господа, сияющего неземным светом и окруженного неисчислимыми ангельскими силами. Приблизившись к молящемуся народу, Христос благословил верующих и особенно Серафима, после чего вступил в свой иконописный образ, находившийся в церкви по правую сторону царский врат.

Религиозному сознанию старца, как и сознанию всего православного русского народа, было присуще глубокое почитание Божией Матери. Именно по непосредственному повелению Богородицы отец Серафим и инокиня Александра (Агафья Семеновна Мельгунова) стали основателями славного Серафимо-Дивеевского женского монастыря. Этот монастырь, близ села Дивеево, в 55 верстах от Арзамаса, в православном предании рассматривается как четвертый удел Пресвятой Богородицы во вселенной, после Иверии (Грузии), Афона и Киево-Печерской лавры. Божия Матерь, явившись преп. Серафиму на месте Дивеевской обители, внушила ее план и обошла ее территорию, придав ей определенные очертания. Согласно этим очертаниям, отец Серафим с помощью инокинь прокопал «канавку», которая с тех пор является одной из великих русских православных святынь. По завещанию Саровского старца, для того, кто пройдет по канавке, прочитав полтораста раз молитву Богородице, тут будет и Иерусалим, и Киев, и душу этого православного антихристу не одолеть. Вскоре после завершения окапывания канавки отец Серафим скончался. Это случилось 2 января 1833 года. Преподобный оставил своим духовным братьям и сестрам многие пророчества о судьбах России и мира. Некоторые из них сбылись (например, предсказание Крымской войны и кровопролитной антихристианской революции в России), некоторые еще ждут своего часа. В православном предании та часть пророчеств преподобного Серафима, которая относится к последним временам и касается высшего предназначения Четвертого удела Пресвятой Богородицы, получила название «Великая Дивеевская тайна».

Всю свою жизнь старец читал много духовных книг и наставительные мысли излагал письменно. Преподобный учил, что всякому, желающему жить духовно, должно начинать с деятельной жизни, а потом уже переходить к умосозерцанию. Деятельная жизнь ведет нас к активному совершенствованию и способствует правильному умозрению. Поэтому жизненную деятельность не следует оставлять и тогда, когда человек перешел к созерцанию умственному. Старец советовал простым православным людям жить и трудиться со смирением и постоянной молитвой, а высокопоставленным государственным служащим, в сложных условиях суетного века, быть верной опорой Церкви, царю и Отечеству. Преподобный говорил, что все, что носит название «декабристов», «реформаторов» и принадлежит к «бытоулучшительной партии», есть антихристианство, угрожающее Православию.

Отец Серафим всегда охотно принимал посетителей, стараясь каждому помочь мудрым советом, благословением или исцелением от болезни. В один из своих обычных приемов он исцелил от тяжелого недуга глубоко верующего помещика, потомственного дворянина Николая Александровича Мотовилова. Мотовилов с этого момента всем сердцем привязался к святому старцу и стал называть себя «служка Божией Матери и Серафимов», постоянно навещая преподобного в его обители и проводя с ним долгие беседы. Опыт многолетнего общения с великим русским святым «служка» отразил в своих дневниковых записях, найденных и опубликованных известным православным писателем Сергием Нилусом в начале ХХ века. Знаменательным было то, что публикация записок Мотовилова состоялась перед самым торжеством церковной канонизации преподобного Серафима Саровского в 1903 году.

Дневниковые записи «служки Божией Матери и Серафимова» приоткрывают нам редкостную духовную одаренность великого старца, которую на себе испытал и ярко описал Н.А.Мотовилов. Эта одаренность не могла не быть замечена в церковной и светской культурной среде, несмотря на засилье мирских интересов в последней. Через свое общение с многочисленными посетителями преп. Серафим оказал благотворное влияние на русское православное общество. Сияние Фаворского света, стяженного Серафимом, предшествовало повороту части русской интеллигенции в сторону Православия и началу строительства религиозно-философского просвещения на пути «верующего разума».

В Александровский период мы видим дальнейшее развитие богословского сознания Русской Церкви, выдающимся представителем которого является митрополит Московский Филарет. Этот архипастырь Православия сочетал в себе качества церковного иерарха, благочестивого инока, ученого богослова, одаренного проповедника, государственного мыслителя. Его деятельное пребывание на московской кафедре продолжалось почти полвека (с 1821 по 1867 год). Авторитет святителя к концу жизни достиг такой высоты, что современники именовали его Митрополитом Всероссийским, «природным патриархом» Русской Церкви.

Родился святитель Филарет (в миру Василий Михайлович Дроздов) в 1782 году в семье диакона (впоследствии священника) из древнего подмосковного города Коломны. Первые детские годы он провел на попечении дедушки (священника) и бабушки, которые воспитывали внука в православном духе, часто водили на церковную службу. Первоначальное образование Василий Дроздов получил в Коломенской духовной семинарии, продолжив его в семинарии Троицко-Сергиевой лавры. Лаврская духовная школа в те времена, руководимая митрополитом Московским Платоном, превосходила все другие. Митр. Платон способствовал развитию самобытного русского богословия, отличному преподаванию древних языков (еврейского, греческого и латинского), установлению теплого, семейного климата в среде семинаристов. В такой благоприятной обстановке Василий развил свой тонкий и глубокий ум, твердую волю, дар творческого мышления и проповеднического слова. Он был оставлен при семинарии учителем. Митр. Платон скоро заметил его таланты и побудил к принятию монашества. 16 ноября 1808 года Василий был посвящен в сан иеродиакона с именем Филарет. Но остаться в глубоко любимой и почитаемой лавре преп. Сергия Филарету было не суждено. В следующем году он был переведен в столицу, где вскоре возглавил Санкт-Петербургскую Духовную академию. За время руководства ею и преподавания полного курса богословских наук, святитель усовершенствовал познания, достигнув органического соединения в своих лекциях светлого ума с живой и сердечной верою. Став сначала архиепископом, а затем митрополитом Московским, Филарет продолжил труды на богословской почве, заняв выдающееся место в истории русского богословия и став первым в России доктором богословия (1814).

Отмечая, что Филарет был человеком именно Александровской, мистически возбужденной эпохи, которого интересовали и привлекали все случаи духовной жизни и который умел находить общий язык не только с Голицыным, но даже с проезжавшими квакерами, Г.Флоровский пишет: «Но при всем том Филарет оставался церковно твердым и внутренно чуждым этому мистическому возбуждению» [1]. «В истории русского богословия в новое время, – полагает Флоровский, – Филарет Московский был первым, для кого богословие стало вновь задачею жизни, непреложной ступенью духовного подвига и делания. Филарет не только богословствовал, – он жил богословствуя» [2] .

В результате своей творческой деятельности на богословском поприще святитель составил подробное «Обозрение богословских наук», которое стало первым опытом систематизации главных отраслей восточно-христианского богословия. Глубокое понимание Православия отличает такие работы святителя, как «Изложение разностей между Восточной и Западной Церковью в учении веры», «Краткий» и «Пространный» катехизисы. Но главное богословское наследие Филарета Московского содержится в его богослужебных «Словах и речах», проникнутых истинным святоотеческим духом. Как пишет о. Максим (Козлов) в очерке жизни и трудов святителя, который предваряет новейшее издание его творений и по которому мы знакомим читателя с жизненным путем Филарета, святитель полагал, что содержание веры каждый христианин должен не только запомнить, но и усвоить деятельной мыслью и всецелой душой. Хорошо зная о соблазнах мысли, Филарет все же не боялся пробудить ее, ибо верил, что эти соблазны можно преодолеть только в творческом действии, а не в пугливом укрывательстве. «Отсюда и излюбленное выражение святителя – “богословие рассуждает”, — понимавшееся им как заповедь, обращенная ко всем христианам, отсюда и призыв его, обращенный равно и к своим современникам, и к нам, дабы “никакую, даже в тайне сокровенную премудрость не почитали мы для себя чужою и до нас не принадлежащею, но со смирением устрояли ум свой к Божественному созерцанию”. Ибо, учит святитель, “христианство не есть невежество и юродство, но премудрость Божия…”»[3]

Одной из главных задач своей жизни Филарет считал перевод Священного Писания со старославянского на русский язык. Как и святитель Тихон Задонский, впервые задумавшийся о необходимости этого дела, митрополит Московский был убежден, что величие Библии и Евангелия состоит не в блеске слов, а в духовной силе, и потому не следует слишком привязываться к славянским выражениям, но должно стремиться сохранять и передавать сам дух речи Священного Писания. Публикация книг Ветхого и Нового завета на русском языке, по убеждению Филарета, была необходима для более глубокого просвещения духовенства и православного народа. Однако у митрополита было много противников. Последние считали, что славянский текст Священного Писания является нашей святыней и неприкосновенной формой передачи религиозной традиции. Они не без основания опасались, что за переводом Библии последует перевод на русский язык богослужебных книг и вытеснение старославянского священного языка из Богослужения. Святитель Филарет вполне признавал священное значение церковнославянской речи. Он не допускал мысли об использовании современного языка в литургической жизни и обосновывал необходимость перевода Библии на русский литературный язык исключительно потребностями более ясного понимания смысла библейских текстов православными людьми в домашнем обиходе. В конечном счете, дело митр. Филарета увенчалось успехом. В 1862 году был опубликован уточненный перевод Нового Завета (первый перевод был издан в 1822 г.), а в 1876 г., уже после смерти святителя (наступившей в 1867 г.), появилась на свет и вся русская Библия.

Не менее значительной, чем богословская и просветительная, была церковно-государственная деятельность Филарета. Архипастырь решительно напоминал о внутренней независимости Церкви в государственной жизни и об обязанности иерархов следовать во всех общественных делах не политической целесообразности, а духу православной традиции. Он всегда восставал против нарушения принципа «симфонии» со стороны власть имеющих лиц, независимо от их ранга. Вследствие несогласия с синодальной системой, Филарет с 1843 года раз навсегда отказался от участия в заседаниях Синода. Однако ни один вопрос церковной жизни не решался без предварительного согласования со святителем.

Строго руководствуясь православной традицией, Филарет развил целостное воззрение, согласно которому церковное и государственное начала, духовно соединяясь в живом лице Государя, не должны сливаться и подменять друг друга в практике церковных и государственных учреждений. Митрополит подчеркивал, что священным образом помазуется только государь, а не государство. Поэтому органы мирской власти не имеют права определять церковную жизнь. С другой стороны, и Церковь не может прямо предписывать государству евангельскую мораль, ибо Христос Спаситель созидал своим нравственным учением Церковь, а не государство. Последнее, призванное силою внешнего закона охранять частную и общественную жизнь людей, не всегда может и не всегда должно следовать высоким правилам христианского учения, не становясь через то недостойным   христианства [4] .

Это тонкое и здравое различение сферы христианской нравственности, где личность выступает как отдельное духовное существо, призванное руководствоваться учением Христа, и сферы государственной жизни, в которой люди выступают как члены народного, культурного и политического целого, обязанные руководствоваться государственными законами, приводит Филарета к мудрому практическому правилу православной жизни: «Любите врагов своих, сокрушайте врагов Отечества, гнушайтесь врагами Божиими».

В христианском осмыслении общественной жизни святитель выдвигал на первый план обязанности человека перед Богом, царем и Отечеством. Свободы же и права личности он ставил на второй план. Истинная свобода, учил митрополит Московский, есть деятельная способность человека, не порабощенного грехом, не тяготимого осуждающей совестью, избирать лучшее в свете истины Божией и осуществлять его на практике при помощи благодатной Божией силы. Свобода же без религиозной ответственности, без соизмерения с задачами, полагаемыми долгом личности перед верою и Родиной, свобода, превращающаяся в самоцель, является греховной разрушительной силой. Внешнее расширение такой греховной свободы на деле является расширением сферы внутреннего рабства, рабства греху, пороку, страстям.

Поэтому назойливое обличение социальных недостатков со стороны «прогрессивной» интеллигенции и   пропаганду ею всяческих прав и свобод в отрыве от первостепенных обязанностей всякого русского человека св. Филарет считал глубоко ложным делом. Открывать и обличать недостатки, писал он, легче, нежели исправлять. Несчастье нашего времени в том, что количество погрешностей, накопленное не одним уже веком, едва ли не превышает силы и средства исправления. Следовательно, необходимо восставать не сразу против всех недостатков, но сначала против наиболее вредных и предлагать средства именно для их исправления. Также и вседозволенность печати, пафос обличения социальных пороков, на взгляд святителя, не приносит пользы нравственному сознанию общества. «Нечистоты существуют, — говорил он, — но их выносить на улицу и показывать народу может решиться только лишенный здравого рассудка, или потерявший всякое чувство приличия».

Наблюдая разрушение христианской традиции и революционные потрясения в Западной Европе, Филарет призывал русских людей беречь светильник православной веры. Россия остается единственным государством на земле, напоминал митрополит, в котором и правительство и народ вполне признают, что нет власти не от Бога. «Когда темнеет на дворе, усиливают свет в доме. Береги Россия и возжигай сильнее твой домашний свет; потому что за пределами твоими, по слову пророческому, тьма покрывает землю, и мрак на   языки» [5].

Необходимо сказать, что митрополит Московский был духовно одаренным иноком. Он отличался строгой монашеской жизнью, обладал глубоким религиозно-мистическим опытом, благоговейно почитая старца Серафима, наставления которого опубликовал, преодолев все препятствия, чинимые синодальными архиереями, потерявшими живое чувство святости. Филарет и сам обладал даром целительства и пророчества. Православное предание хранит многие факты чудесной помощи, вразумления и исцеления, состоявшиеся по молитвам этого иерарха-праведника.

Завершая главу, посвященную Александровской эпохе, важно подчеркнуть, что в первой четверти XIX века не только продолжается развитие всех форм культуры, возникших в XVIII веке, но наблюдаются качественные изменения, связанные с отделением частной жизни и общественно-культурной деятельности от государства. Если в XVIII столетии государственное начало властно доминировало над всеми сферами культурного самосознания, то в первых десятилетиях следующего столетия в России, в дворянской среде утверждается достаточно свободный гражданский уклад культурного существования и самосознания, с независимым общественным мнением. В рамках этого уклада формируется слой многосторонне развитой творческой интеллигенции, активизируется русская философская мысль. Причем даже в глубоко традиционной церковной среде принципы философского просвещения начинают играть важную роль, стимулируя развитие своего рода православной интеллигенции и своеобразного русского богословствования.

Все эти положительные моменты культурно-исторического развития России в первой четверти XIX в. подготовили тот подъем культуротворческого духа, с которым связаны основные явления русской классической культуры в 1830-1850-х годах.

[1] Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс, 1991. С. 169.

[2] Там же. С. 176.

[3] Козлов М., священник. Святитель // Филарета митрополита Московского и Коломенского творения. Изд-во Отчий дом, 1994. С. 11.

[4] См.: Государственное учение Филарета митрополита Московского. М., 1888. С. 118-119.

[5] Там же. С. 16 -17.